Глава 24. | Несправедливость.

288 10 11
                                    

Первой жертвой несправедливости всегда бывает правда, истина.
(с) Д. Волкогонов.

11:42

Я сидела на одном из двух светло-коричневых кресел, что были обиты в стиле «капитон». Склонив голову, я шмыгала носом, всякий раз, когда ощущала щекочущий приток невинной крови.

Рядом со мной сидела изнуренная Марина.
Она прижимала к разбитому носу светлый платок, что на четверть был пропитан гнусной кровью, и время от времени громко вздыхала.  

— Ты только посмотри, что натворила! 

Она на миг оттеснила окровавленный платок от изувеченного носа, а после, опустив глаза в пол, тихо пробурчала: 

— Уже литр вышел.

— А могло выйти еще больше, если бы не Хенкин.

Мы встретились взглядом.

— Советую ему «спасибо» сказать.

Она отвернулась.

— Обойдется.

— Где моя дочь?!

— Анна Михайловна, успокойтесь!

Дверь распахнулась и на пороге небольшого кабинета предстала Инна Евгеньевна вместе с высокой, кудрявой шатенкой.

— Марина!

Женщина немедля бросилась к изувеченной дочери.

— Как ты?

— Бывало и лучше. — Огрызнулась она. 

Женщина присела на корточки, осмотрела дочь и задала вторичный вопрос: 

— Все еще болит?

— Немного. — Марина стыдливо отпрянула.

Фыркнув искусственным носом, Анна медленно встала с корточек и, охватив меня надменным взглядом, спросила:

— Это ты сделала?

Я незначительно сползла по спинке жёсткого кресла, расставила ноги широко порознь и, отвернувшись, со вздохом ответила: 

— Да, я.

— Инна Евгеньевна! — Её голос стал неописуемо стервозным. Я требую, чтобы эту девушку немедленно исключили!

Я закатила глаза и, оперевшись ладонью об кроваво-растертую щеку, воззрела на портрет президента, что красовался над пустующим столом взрослой директрисы.

Лисичка. || Чёрная весна. || Киса. 18+Место, где живут истории. Откройте их для себя