Девять лет Великого Демонического Владыки в ожидании своего Проводника

Глава 37. Я буду ждать твоего возвращения

В последующие несколько дней Цзинь Юань ни разу не пропустил визита в ночной клуб.

Не отставал и Се Цань, словно испытывая себя в непрерывной гонке с Цзинь Юанем. Казалось, будто у него в клубе были свои шпионы: стоило Цзинь Юаню переступить порог, как бы поздно это ни случилось, Се Цань уже был там, словно ожидая его прихода.

Эти двое не могли обойтись без шума и беспорядков, превращая каждый вечер в яркое представление.

Истории о том, как два могущественных человека одновременно обратили внимание на одного непримечательного бородача и начали спор за право покрасоваться перед ним, обросли десятками версий за считанные дни. Каждый новый слух подталкивал Се Юйчжоу к новым размышлениям о себе и о Цзинь Юане, заставляя пересматривать представление о происходящем.

Чтобы избавиться от настойчивого преследования Се Цаня, Цзинь Юаню приходилось прибегать к хитростям: сначала он делал вид, что уходит, а затем находил способ незаметно пробраться в комнату Се Юйчжоу.

Теперь он даже не утруждал себя уходом в соседнюю комнату, как делал это прежде. Он гордо располагался на диване в комнате Се Юйчжоу, будто это был его собственный трон, терпеливо дожидаясь его возвращения.

Се Юйчжоу не раз ловил себя на мысли о том, что Цзинь Юаню было бы легко избавиться от Се Цаня, но он намеренно затягивал процесс, чтобы вновь и вновь находить повод зайти к нему в комнату.

За последние несколько дней Се Юйчжоу успел задать Цзинь Юаню множество вопросов о том, что происходило между ними в прошлом, но ответы касались, казалось, одних лишь мелочей. Цзинь Юань с особой заботой рассказывал, как Се Юйчжоу многократно помогал ему и проявлял заботу: отвозил в Академию Стражей поздно ночью, гулял, чтобы развеять скуку, пёк ему торт на день рождения и защищал, когда тот сталкивался с неприятностями.

Хотя истории звучали совершенно обыденно, Цзинь Юань рассказывал их с такой трепетной детализацией, словно каждая из них была для него драгоценностью, хранимой в глубине сердца. Он помнил каждую мелочь, каждую деталь, словно они составляли важнейшие главы его жизни.

Но для Се Юйчжоу это казалось совершенно естественным.

Он не считал свои поступки чем-то особенным — он просто действовал, как поступил бы с любым другом.