Венеция: Карнавал Душ

То как все начиналось

Что может быть прекраснее осенней Венеции? Город словно укутан в лёгкую дымку, пробивающееся сквозь серые облака солнце ласково касается старинных мостов, а бесчисленные каналы, как венецианские зеркала, отражают спокойную гладь воды и грациозные гондолы. Холодный, пряный воздух вплетается в каждый вдох, донося ароматы свежей выпечки из булочной «у тети Мартины». Может ли что-то затмить этот волшебный момент? Возможно, лишь Карнавал Душ — мистическое событие, которое вновь пройдет спустя почти тысячу лет. Новость эта, словно холодный ветер с лагуны, пронзила меня до костей. Люди и демоны снова сольются в таинственном танце. А вдруг и мне доведётся встретить настоящего демона? Кто знает, может, он проведёт меня в царство Морфея?
– Каролина, хватит летать в облаках! – строгий голос мамы ворвался в мои размышления, как гром среди ясного неба. – До карнавала остались считанные часы, а мы ещё не купили маски!
– Уже иду, мам, – нехотя поднимаясь с постели, я протянула руку к ноутбуку, чтобы закрыть его, но взгляд задержался на экране. На форуме, посвящённом Карнавалу Душ, кто-то оставил новое сообщение: «Площадь Сан-Марко, в полночь, возле старой церкви. Ждём всех искателей демонов на Бал Крови». Сердце ёкнуло.
"Бал Крови?" Эта фраза была словно приглашение в иной мир, полный загадок и тайн, спрятанных за масками.
– Каролина! – голос мамы стал ещё требовательнее.
– Иду, иду! – быстро закрыв ноутбук, я вскочила с кровати и бросила взгляд в зеркало. Под глазами темнели круги от бессонных ночей, но это не имело значения. Сегодня будет особенная ночь.
Когда мы с мамой вышли на улицу, город уже погружался в атмосферу карнавала. Сентябрьский вечер разливался тёплыми золотыми красками, а под ногами тихо шуршали опавшие листья. Люди в причудливых масках и костюмах заполнили улицы, словно Венеция вновь погрузилась в эпоху мистики и волшебства. В воздухе витала смесь пряных ароматов специй, горячего шоколада и терпкого вина, смешиваясь с шепотом легенд, которые словно оживали в каждом углу этого древнего города.
Мы остановились у лавки, полной причудливых масок и старинных костюмов. Мама принялась выбирать из множества предложенных вариантов, примеряя одну за другой. Я же направилась в глубь магазина, надеясь найти что-то действительно особенное. Там, в полумраке, скрывались бесчисленные наряды: платья эпохи королей, парики всех цветов и маски, которые казались будто пришли из самого прошлого. Поистине старые, с потускневшей краской и стертыми узорами, они выглядели так, словно помнили ещё те времена, когда Венеция была сердцем мира.
– Мда, выбор, конечно, оставляет желать лучшего, – тихо пробормотала я себе под нос.
– Согласен, но, может, не всё так плохо? – раздался глухой голос за моей спиной. От неожиданности я выронила маску из рук. Время, казалось, замедлилось. Маска падала, готовая разбиться вдребезги, но в последний момент её подхватил мужчина, стоявший неподалёку.
– Извините, не хотел вас напугать, – лицо его было скрыто под стальной маской, голос звучал приглушённо. Длинные чёрные волосы были собраны в тугой хвост, а его чёрный фрак с золотыми вышивками придавал ему вид гостя из иного времени. От него исходил крепкий парфюм с терпким ароматом корицы, мускуса и палёного дерева – запах, пропитанный осенью.
– Думаю, вам подойдёт это, – он протянул мне деревянную маску с ярко-красными узорами.
– Благодарю, – приняв маску, тихо произнесла я, словно зачарованная. Золотистая маска скрывала его лицо, но мне казалось, будто он улыбается.
– Простите мои манеры, давно не появлялся в обществе, – спохватившись, он представился. – Меня зовут Айзек. Айзек Ратаковски.
– Каролина, – протянула я руку, всё ещё рассматривая его с неподдельным интересом. Его ладонь была горячей, и, коснувшись моей руки, он оставил на ней мимолётный поцелуй, заставив меня покраснеть.
– Вы очень красивая, Каролина, – его голос был тихим, но полным уверенности. В этот момент послышались шаги, и сквозь груду вещей протиснулся хозяин магазина, старик с недовольным взглядом.
– Девушка, со своей маской в магазин нельзя! – раздражённо сказал он. Я перевела взгляд туда, где только что стоял Айзек, но его уже не было. Однако на моей руке ещё ощущалось тепло его губ.
– Да-да, извините, – пробормотала я, стараясь скрыть смущение, и поспешила на выход.
– Ну где тебя носит, Каролина?! – мама уже облачилась в синее платье с множеством юбок, а на её лице красовалась тканевая маска. Я посмотрела на своё отражение и едва сдержала вздох удивления.
Когда я успела переодеться? На мне красовалось темно зеленое платье, цвета насыщенного малахита. В отражение витрин на меня смотрела, девушка с ярко зелеными глазами, никаких темных кругов, лишь легкий макияж, и зловещая маска в руках. В голове туман, и лишь одно имя пульсирует в голове Айзек Ратаковски.
Выйдя из переулка, мы оказалась в центре бушующего праздника. Венеция полностью изменилась: дома и улицы, казалось, ожили и стали частью огромного карнавального театра. Старинные фасады, украшенные бархатными и золотыми драпировками, мерцали в свете факелов, создавая ощущение, что время повернулось вспять. Повсюду раздавались звуки музыки: томные аккорды скрипок, весёлое бренчание мандолин и ритмичный стук барабанов, перекрываемый смехом и возгласами людей. Над площадями плыли маски – то яркие и праздничные, то тёмные, готические, словно порождённые самыми глубокими страхами.
Толпа двигалась как единое живое существо, унося меня и маму к площади Сан-Марко. Повсюду мелькали фигуры в костюмах: дамы в пышных платьях с кружевными масками на лицах, мужчины в длинных плащах и цилиндрах, и даже фантастические существа – полузвери, полулюди, чьи наряды были столь искусно сделаны, что на мгновение в их существование хотелось поверить.
Меня уносит в вихрь причудливого танца: сменяющиеся партнёры, мелькающие маски, гул голосов, шуршание платьев. В одном из поворотов я вдруг ощущаю сильные, горячие руки, и едва уловимый аромат осени заставляет меня открыть глаза. Айзек. Он улыбается, его лицо частично скрыто маской, закрывающей верхнюю часть. Кожа бледна, а глаза — как глубокие омуты, в которых мерцают звёзды. Музыка нарастает, партнёр вновь сменяется, и я лихорадочно ищу его взглядом. Наконец, нахожу его на другой стороне площади.
Туман в голове сгущается. Мама подхватывает меня, и мы снова плывём вперёд, уносимые толпой и всё более настойчивыми звуками карнавала.
– Смотри, Каролина, какие маски! – мама, вся в ажиотаже, остановилась у уличного торговца, который предлагал ещё больше масок, сделанных с таким искусством, что они выглядели как произведения искусства.
Но я едва ли слышала её слова. Мои мысли были всё ещё заняты таинственным Айзеком и его внезапным исчезновением. Аромат мускуса и палёного дерева, который, казалось, до сих пор витал вокруг меня, мешался с запахами ночи – смесью морского воздуха, пряных духов и сладкого вина. Я чувствовала, как волнение нарастает внутри, превращаясь в тягучее предчувствие чего-то необратимого.
Когда мы достигли площади Сан-Марко, карнавал достиг своего пика. Гигантские маски, висящие на фонарях, казались живыми, их глаза, пустые и бездонные, следили за каждым движением людей. В центре площади танцевали пары, двигаясь в сложных фигурах вальса, их шаги были почти невесомы, словно они парили над землёй. Легкие порывы ветра поднимали края их плащей и юбок, создавая иллюзию, что они вот-вот растворятся в воздухе.

– Каролина, посмотри, как здесь красиво, – мама взяла меня за руку, её глаза блестели от восторга.
Но я всё время искала его – Айзека. Среди этих десятков, сотен лиц, скрытых под масками, мне казалось, что каждое мгновение я могу встретить его взгляд, что он где-то здесь, наблюдает, ждёт. Сердце колотилось, словно пыталось вырваться из груди, а воздух становился всё гуще, насыщеннее.
И вот я услышала тихий шёпот – словно он был предназначен только для меня. Звук пришёл откуда-то из глубины площади, где в тени стояли огромные колонны. Вокруг были люди, но мне казалось, что этот шёпот прозвучал прямо в моём сознании. Я оглянулась – мама была увлечена разговором с какими-то дамами, её лицо сияло весельем и безмятежностью. Никто не заметил, как я шагнула в сторону, в ту самую тень, где свет факелов и фонарей едва касался каменных плит.
– Айзек? – прошептала я, словно надеясь, что имя само по себе вызовет его появление.
И он вышел из тьмы, словно всегда был там, ожидая меня. Его силуэт, высокий и грациозный, казался нереальным на фоне всей этой шумной толпы. Маска снова скрывала его лицо, но глаза... Я почувствовала, как его взгляд пронизывает меня насквозь.
– Каролина, – его голос был тихим, но каждая нотка в нём звучала уверенно. – Ты пришла.
– Я... – я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. В этот момент музыка карнавала затихла, и над площадью повисла странная, зловещая тишина.
— Демоны, демоны, - зашептала толпа, оглядываясь вокруг.
Айзек подошёл ближе, его рука снова коснулась моей. В его прикосновении было нечто большее, чем просто тепло – оно заставляло меня забыть обо всём, что окружало нас.
– Пойдём со мной, – произнёс он, и эти слова звучали, как обещание чего-то неведомого, запретного.
И я пошла. Мы двигались сквозь толпу, которая будто расступалась перед нами, и вскоре оказались в узкой улочке, где шум карнавала звучал приглушённо, как далёкий эхо. Айзек вёл меня уверенно, его шаги были твёрдыми и спокойными, а я следовала за ним, словно во сне, где реальность и фантазия смешались в одно целое.
Впереди, скрытая в полумраке, показалась старая церковь. Её стены, тёмные и древние, казались пропитанными тайнами. Вокруг неё не было ни души, только тишина и холодный ветер, играющий с осенними листьями. Айзек остановился у входа, оглянулся на меня и медленно снял маску. Его лицо открылось – красивое, но бледное, словно мраморное. Глаза его, цвета тёмного янтаря, мерцали в свете луны.
– Это место – начало нашего пути, – сказал он. – Ты готова, Каролина?
Я не знала, что он имел в виду, но мой ответ был ясен. В этот момент, под звёздным небом осенней Венеции, я поняла, что уже сделала свой выбор.
– Да, – прошептала я, ощущая, как дыхание становится прерывистым. – Я готова.
Айзек улыбнулся – впервые по-настоящему, и его улыбка была полна загадок и тайн, которые я была готова раскрыть.
Мы вошли внутрь церкви, и двери за нами тихо закрылись, отсекая нас от остального мира.