Не прикасайся! Мне слишком тепло

Прохладный вечер, запах морского бриза всё ещё витал в их волосах, быстро уезжающая от города машина. Погребённая под штормом Аркадия Бей, множество погибших людей, разруха и хаос.

Машины и вертолёты спасателей всё ещё направлялись в ту сторону, Макс то и дело оборачивалась назад, вспоминая момент, когда она выкинула злосчастную фотографию бабочки. Хлоя, старалась смотреть лишь на дорогу, эмоции с трудом удавалось подавлять, каждый раз, когда она смотрела на Макс её переполняли чувства, но она не могла их понять. Любовь, печаль, ненависть, грусть и даже жалость. Она и предположить не могла, сколько раз Макс на самом деле спасала её жизнь, в голове всплывали моменты стрельбы по бутылкам, застрявшая между рельс нога... А затем всплыл образ матери... Её немного ворчливые нотации, заботливые жесты, горячий завтрак, по щекам девушки потекли слезы.

Нежное касание ноги девушке, ладонь про скользила по ляшке, ласково поглаживая. Хлоя обернулась на Макс, застенчивая девушка смотрела на неё глазами полными грусти, на уголках глаз виднелись выступавшие слёзы.

Хлоя сглотнула подступивший к горлу ком, она смотрела на Макс и не знала, чего она хотела, правильным был ли выбор её подруги? Выбор, повлиявший на тысячи жизней других людей...

Вдруг глаза Хлои ослепил свет фар несущийся прямо на них спасательной машины, девушка на рефлексе свернула в сторону избежав столкновения с машиной, а затем вновь перестроилась на свою полосу.

— Мудозвон ебучий! — громко закричала девушка в окно, она знала, что её не услышат, но крик очень помогал отпустить эмоции и выпустить пар.

Она крепче сжала руль, словно хищник, что когтями вцепился в плоть своей добычи, на её лице был виден гнев, сменяемый грусть и вновь сменяемый гневом. Она не могла принять свои эмоции, чувство собственной вины, мысли о том, что виновата Макс, осознание того, что её жизнь стоила жизни многих дорогих ей людей, а также понятие того, что она ничего с этим не может сделать.

— Хлоя... Я.... — начала было говорить Макс, её мокроватые каштановые волосы, осторожно постриженные под каре, теперь выглядели как окончание не расчёсанной швабры, местами прилипшие к лицу.

На бледном лице девушки было несколько неглубоких царапин, от летящих в ней камушков и веточек во время разгара самого шторма. Девушка выглядела обессиленной, не менее чем её подруга, в глаза у неё виднелся страх и огромное чувство сожаления.