Черное и белое

Часть 2

Толчок.

Потом ещё.

И снова ещё.

Руки грубо, почти до синяков сжимали бедра. Казалось, что тазобедренные косточки сейчас вот-вот хрустнут.

Аня до звенящей боли прогнула позвоночник, цепляясь пальцами за изголовье кровати. Холодные прутья тут же стали горячими от её рук. Дышать становилось тяжелее, легким больно от вздохов, во рту пересохло. Она кусала губы, чтобы сильно не стонать—стены из картона в доме, всё соседям будет слышно. Один за одним глотала собственные стоны.

Кащей любовью с ней не занимался. Нет, даже не сексом. Он её трахал. По самое не хочу. Когда напьётся, о нежностях и ласках он напрочь забывал. Ему хотелось грубо, больно и быстро. Аня ему это давала, разрешая себя за шею хватать, пальцами в нежную кожу впиваться, больно запястья сжимать и целоваться пока губы неметь не начнут, пока от укусов кровоточить не будут.У Кащея крышу нахуй от такого сносило.

Мужская рука переодически перемещалась от бёдер к волосам и совершала круг обратно. Ладонь крепко сжимала пряди на затылке, не позволяя голову опустить. Кровать скрипела, об стену билась. Кожа к коже, наполняя тело дрожью. Аня и сама вся вздрагивала, а по телу импульсы от позвонка к затылку бежали. Простынь постыдно-мокрая была под ними. Звуки влажные, грязные раздавались по всей комнате.

Он дышал шумно, через рот. Лоб вспотел, а глаза довольно закатывал с каждым новым движением. Руки у него сильные, вены напряженно вздувались, миниатюрную Аньку до боли сжимали и имели в самых разных позах. Она была такая податливая, словно пластилин, и Кащею до одури нравилось.

Аня вдруг лицом в подушку уткнулась, сильнее спину изогнув и сдавленно простонала, пальцами белоснежную простынь комкая. У него голова кругом шла, видя как Анька, точно змея, под ним вьётся.

Мужчина ещё пару раз бедрами качнул и сам тяжело выдохнул, почти тихий, утробный стон из губ пуская. Голова пульсирующие давила.

Поцеловал её в плечо, а потом поцелуями по позвонку опустился. Словно извинялся, что так сильно, так грубо. Губы горячие и сухие, аж жгут. Аня около минуты лежала не двигалась, пытаясь дыхание перевести. Волосы разбросались по подушкам и неприятно щекотали лицо. Голова слегка кружилась, а ноги потрушивались. Она никогда не спрашивала скольких до неё, или параллельно с ней, он отымел, но была уверена—много.