Света определенно солнцем была. крошечным таким, улыбчивым, теплым и смущающимся от лишнего слова. с хоть и маленькими глазами-бусинками, но такими выразительными и чувственными, что даше иногда было так страшно смотреть в них. она боялась тех счастливых искр, которыми слепили светины глаза, когда та рисовала или просто громко смеялась над очередной машиной шуткой. она боялась тех слёз, что сыпались грудой бриллиантов из светиных глаз, когда та слышала оскорбительное слово от других девочек или получала сильные удары от дашиных кулаков.
даше было просто страшно смотреть на свету. на этого невинного и уже побитого жизнью ребенка. но она боялась не свету, а чувств, которые та вызывает в старшей девушке.
стыд. в первую очередь, это был стыд. даше в прошлом никогда не было стыдно перед кем-то за свои может быть неправильные поступки. ей похуй. что сделало, то сделано, и сожалеть об этом точно не стоит. но почему-то смотреть на синяк на светлой и нежной коже, поставленный собственноручно, было невозможно и до тошноты противно. а света все равно улыбалась. так счастливо и искреннее, что даше опять хотелось ударить ее по такой довольной физиономии. почему она не ненавидит дашу? почему не бьет в ответ, как это делали другие люди в жизни поцелуевой? почему смотрит на дашу с теплотой и надеждой?
непонимание. тысячи других почему крутились в дашиной голове, пока она наблюдала за тем, как света спокойно пила чай на общей кухне или курила дешевые сигареты на балконе, хуй пойми откуда взявшиеся. но ей так нравилось смотреть на свету. на этот камок чувств и эмоций, про существование которых иногда забывает сама поцелуева. ей нравилось, как света находила что-то хорошее даже в такой запутанной душе как дашина. ей нравилось, как света невольно тянулась к ней, нечаянно касалось тонкой руки или узкого, но крепкого плеча старшей. словно хотела помочь, успокоить, приласкать дикого северного зверя, накормить своей нежностью и теплотой.
симпатия. ей нравилась света.
это осознание пришло к даше поздней ночью, когда той не спалось из-за опять нахлынувших мыслей о смысле жизни и прочей хуйне, о которой хочется думать в силу отсутствия связи и интернета. эта мысль не так сильно удивила дашу, как та думала. этого стоило ожидать. такая черная и жестокая душа рано или поздно потянулась бы к чему-то светлому и радостному ради собственного спасения. да вот только света её спасти не сможет. такую грубую, вспыльчивую и агрессивную дашу милая, улыбчивая и добрая света никогда спасти не сможет. даша её скорее сама разрушит и уничтожит еще до того, как света успеет что-то понять. от этой мысли блевать тянет. понимание того, что даша никогда не будет достойна счастья или хотя бы мнимого спокойствия рядом со светой, заставляет маленьким и таким редким слезам покатиться из лисьих глаз. плакать не хочется, будить кого-либо тем более, поэтому поцелуева тихо встает с кровати и идет в ванну. садится на холодный кафель и плачет так сильно, как не плакала последние несколько лет. не из-за невзаимности своих чувств к свете, а скорее из-за собственной ничтожности, слабости.
