Наследница Хаоса: Осколки падающих звёзд

Глава 27. Гнев богов и падших.

Тьма не только поглощает, но и творит. Я — её дитя, её наследие.

Альтергроуд

Город постепенно погружался в хаос и разруху. Чума продвигалась всё глубже, разрывая привычные устои, как будто сама земля поддалась болезням, разлитым в воздухе. Камилла окутала Восточное Королевство густым туманом хаоса, и теперь не было выхода. Магический барьер превратил этот некогда величественный край в ловушку — никто не мог ни сбежать, ни войти.

Под воздействием тьмы менялась даже природа. Деревья гнили прямо на глазах, их когда-то зелёные листья почернели и падали, как пепел, раздуваемый ветром. Река, некогда прозрачная и полная жизни, покрылась тёмной плёнкой, а рыба, плавающая на поверхности, распадалась в гниющие куски. Воздух густел, становясь тяжёлым, насыщенным запахом тлена и смерти. Ветер, который ещё недавно приносил свежесть, теперь приносил холодный шёпот смерти.

Люди, оставшиеся в городе, были заперты в этом кошмаре. Их лица стали тусклыми, как будто с каждым днём их силы истощались вместе с их надеждами. Местный кузнец Томас каждую ночь молился о спасении своей семьи, но его жена уже начала кашлять, а дети стали бояться собственного дома. Дочь Анна, обладающая магией исцеления, пыталась лечить мать, но её заклинания были непредсказуемы — однажды она вызвала огненный шторм, испепеливший половину их дома.

— Мама, — шептала Анна, дрожа, — я больше не могу... Моя магия ведёт себя странно...

Тем временем тьма стала не только врагом физическим, но и магическим. В городе магия больше не была спасением. Заклинания отказывались подчиняться воле магов. Простейшие защитные чары не срабатывали, а те, что должны были исцелить, вызывали побочные эффекты: одна целительница, пытавшаяся изгнать болезнь из тела больного, лишь ускорила его превращение в монстра, отчего по улицам стали бродить уродливые фигуры, издающие нечеловеческие звуки.

По всему городу распространился страх. Люди шёпотом передавали слухи: «Чума - это предзнаменование Хаоса». Они видели в этом не просто болезнь, но проклятие, насылаемое кем-то могущественным. И, хотя никто не знал точно, виновата ли в этом Камилла, её влияние было повсюду. Она чувствовала их боль, их страдания питали её, и ей было всё равно на то, сколько жизней будет поглощено чумой.