DAMALIS [Hous Of The Dragon]

Часть 13. Кровь на зелени

Я чувствую тревожное волненье…

Всей скорбию земной душа моя полна;

Вот здесь она — в тюрьме… И что же? Заблужденье

Простосердечное — вот вся ее вина.

Ты мешкаешь? Ты медлишь к ней идти?

Иль увидать ее боишься ты?

Решайся же, ей смерть грозит…

Скорей!

Она не чувствует, что близок милый к ней,

И слышит шум соломы, звук цепей.

«Фауста» Гёте

|◇|◇|◇|

Небо, затянутое темно-синим пологом, усыпанным звёздами, словно вшитые в бархат жемчужины, завораживает её взор. Редкие облака матовой дымкой, словно нарисованные причудливым художником фигуры, обволакивали небосвод, делая и без того красивую картину ещё более прекрасной. Луна убывала, а прохладный ветер дарил успокоение, проникая в покои лёгким сквозняком через раскрытые окна.

Вейлла стояла у окна, облокотившись о высокую колонну, и задумчиво рассматривала ночное небо. Её мысли блуждали, перескакивая с одной темы на другую. Вопросов было много, ещё больше проблем. Они, словно рой пчёл, жужжали в ухе, нервируя её с каждой минутой всё больше.

Вопрос о повозке с лошадьми был решен, однако Вейллу беспокоила сохранность товара, которым она поделилась. Покупать лошадей ей было уже просто не по карману, однако сир Роберт убедил принцессу, что взять двух жеребцов в аренду с королевской конюшни было бы лучше. Так она и сделала, но что-то внутри всё ещё говорило, что это было ошибкой. Артуру она не особо доверяла, хотя как можно доверять мужчине, что обобрал тебя до нитки. Вейлла успокаивала себя мыслью, что скоро строительство закончится, здание заполнится детьми, и она наконец вздохнет спокойно. Эта мысль давала ей больше уверенности, чем что-либо ещё. Однако полостью избавиться от тревоги у неё никогда не получалось. Ей придётся придумать откуда взять денег на постоянное спонсирование, чтобы вовремя доставлять пищу и одежду, а также лекарства. Вейлла была в ужасе. В начале она даже не подозревала куда лезет, но теперь просто не имела права отступать. Стоило закрыть глаза, как перед ней вставал образ детей, словно выжженная картина на обратной стороне века. Она проклинала свой порыв делать все необдуманно, но каждый раз объясняла себе, что не имела права поступать как-то иначе.