Тень Бедствия Юйлун: Нефритовый Дракон. Том 1

Глава 10

Настало очередное утро, хотя за затянутое тучами небо не было понятно день сейчас или ночь, только проживая здесь долгое время старик научился это распознавать.
Старик Мо встал с импровизированной кровати, которая состояла из куска ткани, лежащей на земле, укрытой тонким слоем соломы.
Набрав воды из колодца, в котором уже и воды толком не было, старик пошёл поливать растения, растущие на грядках. Растения даже в живительном барьере плохо росли, но по крайней мере росли. Лучше что-то, чем вообще ничего.
После полива растений старик сорвал несколько и пошёл в хижину готовить.
Старик Мо давно не ел мяса, даже забыл какого оно на вкус. Дров для растопки печи не было, да и самой печи тоже. Поэтому он ел сырые овощи, сполоснутые в воде.
-Чун-чун, вставай. Хотя не знаю, спишь ли ты вообще. -старик обратился к лежачему на полу человеку, накрытого ободранным куском ткани вместо одеяла. Чжианши не ответил, только продолжал лежать. Поэтому старик Мо подошёл к нему сам. Стянул с него «одеяло» и немного приподнял, чтобы тот сел. У чжианши закатились глаза и были чуть призакрыты.
-Эй, ты такой живенький был, что случилось теперь? Не нравится тут у меня? -старик с каким-то разочарованием посмотрел на чжианши.
У Чун-чуна слегла дёрнулась рука и он медленно и странно поворачивая тело, поднялся на ноги.
-Я сделал завтрак. И ты поешь. Хотя, наверное, тебе не нужна еда. Но я много наготовил, поэтому и ты поешь. -старик потащил за руку Чун-чуна, который споткнулся о собственные ноги и чуть не упал. Старик Мо вовремя его поддержал.
-Ну что ты в самом деле. Вы все такие неуклюжие, что аж смешно становится. Ха-ха-ха!
Конечно чжианши не мог держать палочки в руке, поэтому старик кормил его, открывая и закрывая тому рот. Если бы кто-то посмотрел на это со стороны, то подумал бы, что у старика больной сын. Но на самом деле старик просто начал сходить с ума от долго одиночества…
-Смотри, что я для тебя сделал! Детям это, вроде, нравится, -старик вложил в руку Чун-чуна самодельную бумажную вертушку и подул на неё, та закружилась, -мне в детстве часто такие дарили. -старик будто задумался о чём-то. Чжианши так и смотрел в одну точку, только слегла дёрнул пальцами, когда вертушка у него в руке закружилась.
-Что ж, надо бы пойти грядки прополоть. А то сорняки растут хоть бы что, а то, что я посеял – расти не хочет. Охохо, поясница снова разболелась…-старик охаючи встал и поплёлся с хижины, держась за поясницу.

***
Сюй Юй до сих пор чувствовал, как тонет в глубоком чёрном озере. Свет, что светил над ним становился всё мельче и мельче, пока не превратился в белую точку по середине бескрайней черной воды. Он понимал, что если не выберется отсюда, то он потеряет самого себя, станет таким же безмозглым чжианши как и все. Конечно ему это не хотелось. Сюй Юй всё ещё хотел отомстить за уничтожение Юйлун, жестокое убийство его семьи, убийство его самого и превращение в демона, оклеветание его правой мести. Тонув в бездне, он всё ещё пытался дёргаться, но тело, как на зло, его вообще не слушалось, только и оставалось, что корчить безумные гримасы, даже рот открыть, чтобы закричать, не получалось. Это всё больше и больше его злило. Один посреди бескрайней бездны, всё дальше отдаляясь от света, не возможность двинуть даже пальцем. Хотелось кричать что есть мочи. В своей голове Сюй Юй уже забранил и проклял всё и всех на свете.
***
Старик Мо после прополки грядок вернулся обратно в хижину.
-Ну как ты? Сидишь тут. Хоть бы прогулялся. Мне можешь не помогать, но сидеть на одном месте вредно. Охохо, моя поясница…сколько можно болеть… -Чун-чун словно понял его – причудливо встал на ноги и не спеша вышел из хижины, так и остановился на входе в хижину.
-Неужели ты начал понимать, что я тебе говорю? -чжианши оглянулся в сторону старика, -реально понимаешь? -у старика снова отвисла челюсть.
Он выпрямился, боль в пояснице мигом прошла, и подошёл к Чун-чуну, положил ему руки на плечи.
-Может ты и говорить начнёшь? Я слышал, что есть такие чжианши, которые могут говорить, людьми их, конечно, не назовёшь, но пару фраз они могут сказать!
Чун-чун немного приоткрыл рот, но так и застыл.
-Ну ничего-ничего, всё ещё впереди… -разочаровался старик и убрал свои руки с плеч чжианши.
Настал вечер. Старик снова пошёл поливать растения, посадив Чун-чуна на порог хижины и положив ему в руки вертушку.
После полива растений, он сел рядом с ним.
-У меня никогда не было жены и детей. Занимался всегда совершенствованием своего тела и держал обет безбрачия. Но, наверное, так и ощущается отцовство… -старик обнял чжианши и прижал к себе.
-Мать в детстве, когда ещё была жива, часто мне пела одну песенку. Можешь смеяться, нашёл что старик вспомнить на старости лет, ха-ха…-старик Мо замычал, припевая мелодию, известную только ему. Мелодия была достаточно простой, но брала за самую душу. Сам же старик пустил слезу, поэтому во время пения шмыгнул носом и продолжил.
-Многие дороги ведут в никуда…но одна всегда…но одна всегда…будет тебя вести к твоей судьбе…твоя судьба…твоя судьба…сам ты решишь, как прожить жизнь…и сможешь выбрать путь сам…даже если эта дорога предрешена…за чем-то плохим всегда идёт хорошее…поэтому подними голову и иди дальше…иди дальше…по дороге судьбы – в светлый путь…-в голове старика всплыли эти сроки, он не знал, были ли эти сроки именно строками их той песенки или же он сам их только что придумал или же где-то когда-то слышал. Старик Мо ещё сильнее прижал к себе Чун-чуна, словно старый отец, который за долгое время увидел своего сына, который стал взрослым. Старик погрузился в свои старые воспоминания.
-Спасибо…
Услышал старик Мо совсем рядом с ухом нежный мужской голос, источающий глубокое уважение и тепло. Он не придал этому значения, лишь подумал о том, что хоть что-то сделал в жизни хорошее, раз его благодарят.