Поезд из плакучей ивы

Маленький толчок в спину – и что-то звякнуло, где-то вскрикнуло, всё покачнулось и, наконец, плавно покатилось по рельсам, постепенно набирая скорость.

Бритта посмотрела в сторону окна. Его прикрывала блёклая, много раз стираная занавеска, но по открытой полоске сбоку было видно, что темнота постепенно поедала сумерки. Захотелось задёрнуть ткань поплотнее.

Бритта вжалась поглубже в холодное кожаное сиденье, спрятала щёки в высоком вороте грубо связанного свитера. Шерстинки кололись, но грели. Глаза медленно закрывались, тело наливалось свинцом; не прошло и нескольких минут, как Бритта уже клевала носом, находясь где-то между сном и явью.

Вдруг кто-то дёрнул за ручку с той стороны, и дверь купе, обделённая каким-либо замком, беспрепятственно отъехала, пропуская гостя. Вернее, его голову.

Какой-то мальчишка с непослушными светлыми вихрами бегло осмотрел сидения. И увиденное, судя по всему, его очень даже удовлетворило.

– Ты одна?

Он закрыл за собой дверь и уселся напротив Бритты, но та не отвечала ему.

– Эй! Ты никак заснула?!

Округлив глаза, мальчишка наклонился и с силой затряс попутчицу за плечо, пока та не пришла в себя и не уставилась на него.

– Ты что, не знаешь, что в Поезде нельзя спать? Душу вытрясет!

Бритта подобралась и отвернулась, стараясь подавить непрошенный зевок. Сердито ответила:

– Конечно, я знаю.

Конечно, она не знала.

Бритта не смотрела на мальчишку, наблюдая за тем, как быстро проносятся по потолку всполохи света от тускло-жёлтых глаз фонарей за окном. Один за другим. Один за другим. Ей казалось, что они гипнотизируют её. Но мальчишка не дал ей заснуть снова.

– Меня зовут Эв, а тебя как?

Бритта снова смерила его взглядом, будто прикидывая в уме, можно ли доверить этому незнакомцу хотя бы даже собственное имя. Но потом пожала плечами и назвалась в ответ.

– Ты тоже... человек? – осторожно заметила она.

– Да.

Почему-то от этого «да» на душе стало гораздо легче. Бритта даже позволила себе вынуть лицо из воротника и почесать подбородок.