Синяя птица

2

Гарри улыбнулся дрозду как старому другу, радуясь, что тот все же не улетел насовсем и им удалось снова повидаться. Он и сам не смог бы объяснить, почему это казалось исключительно важным и необходимым для него лично. Однако смелость и настойчивость птицы, так бесстрашно приближавшейся к нему, завораживали, не говоря уже о ее несомненной красоте и какой-то особенной ауре, успокаивавшей душевные тревоги и побуждавшей совершить что-то необычное и безрассудное одновременно. Полюбовавшись синими, фиолетовыми и лиловыми отблесками на оперении умолкнувшего дрозда, Гарри наконец решился подать голос, надеясь, что не вспугнет того.

– Привет.

Как же он удивился, когда ему ответили! Разумеется, птица не обрела способность говорить по-человечески, и голос определенно принадлежал не ей, хотя и был отлично знаком.

– Привет. А мне казалось, что ты меня не заметил. Ой, какая птичка красивая! – выпалила без заминки Джинни Уизли и присела рядом с обернувшимся к ней Гарри. – Смотри, а она не улетает.

На ее реплику дрозд издал короткую пренебрежительную трель, по крайней мере, Гарри воспринял ее именно так.

Джинни, в отличие от Рона и некоторых других старшекурсников, помогавших при восстановлении Хогвартса, жила дома с мамой, тяжело перенесшей потерю одного из сыновей. Однако она почти ежедневно аппарировала сюда, чтобы хоть пару часов провести на ремонте школы или в борьбе с хламом и мусором. Джинни в последние месяцы уделяла Поттеру много внимания, почему-то считая, что она единственная может избавить его от горестных воспоминаний и излечить от печали. Ей удалось убедить в этом даже Гермиону Грейнджер, и та практически отступилась от Гарри, прекратив доставать его разговорами о посттравматическом синдроме и увещеваниями о недопустимости отгораживания от друзей и необходимости делиться своими личными проблемами. Без душещипательных бесед Гермионы стало свободнее дышать, ведь Гарри пока не собирался рассказывать кому бы то ни было об их отношениях с Северусом, установившихся перед окончанием войны.

– Какими судьбами? – поинтересовался Поттер, не имея особенного желания сейчас с кем-либо общаться, но предусмотрительно не стирая с лица остатки легкой улыбки. Ему было уютно и в компании пернатого свистуна. Да и признаваться, что его приветствие предназначалось не Джинни, не спешил – он действительно из-за разросшихся кустов падуба не заметил, как она приблизилась к нему.