Преимущество крепких напитков

***

В сумерках растворялись последние отголоски дневного зноя, когда терпение Вэнь Кэсина иссякло окончательно. На дне пиалы плескались несколько глотков вина, а выстроенные неровным рядом сосуды почти все опустели, но Чжоу Цзышу так и не явился к ужину. Уже третьи сутки компанию Вэнь Кэсину составляла унылая, однообразная тишина. В ней он просыпался, ощущая рядом только холодные простыни, в ней проводил весь день и с ней же встречал закат, запивая скуку крепким вином. Чжоу Цзышу вино не пил. И это было самым очевидным подтверждением того, как сильно он увлечен новой находкой. Проклятый свиток попался им совершенно случайно, и знай тогда Вэнь Кэсин, чем обернется это приобретение — уничтожил бы сразу. Но странный рецепт, записанный полузагадками, и в нем вызвал любопытство. Не поленился же кто-то записать сложный состав какого-то снадобья завуалированными намеками и иносказаниями. Присмотревшись как следует, Чжоу Цзышу уверился, что это древний рецепт хитроумного яда, и любопытство бывшего главы Тянчуана взыграло в нем с новой силой. Разгадать загадку оказалось непросто и теперь Вэнь Кэсин честил неизвестного автора на все лады, призывая на давно почившую душу всевозможные кары.

Увлеченный новой тайной, Чжоу Цзышу пропал для окружающего мира, а все попытки вытряхнуть его из исследований, разбивались о глухую стену любопытства. И ладно бы А-Сюй пропадал только днем, но ночи тоже приходилось коротать в одиночестве. Вэнь Кэсин маялся, хандрил, но его выдержке тоже имелся предел. Он даже не был уверен, что Цзышу возвращался в постель — она оставалась пустой, когда бы Вэнь Кэсин ни открывал глаза. Такая одержимость не то чтобы удивляла, просто оказалась до одури раздражающей. Потеряв безраздельное внимание к собственной персоне, Вэнь Кэсин ощущал всю несправедливость мира. Разве он не более увлекательное занятие, чем какие-то пыльные бумаги? Так почему А-Сюй столь неразумно расставляет приоритеты?

Вооружившись последним кувшином вина и решимостью не коротать очередную ночь в одиночестве, Вэнь Кэсин направился в библиотеку, где Чжоу Цзышу развил активную деятельность. В комнате было душно, но он, похоже, не обращал внимание на неудобства, уткнувшись в очередной трактат среди завалов свитков и книг. Вэнь Кэсин немедленно открыл окна, впуская свежий вечерний воздух и пристроился бедром на краю стола. Цзышу даже взгляда не поднял. Он болтал чашей с остатками остывшего чая и, казалось, не придал никакого значения присутствию Вэнь Кэсина. Пришлось бухнуть кувшин на стол прямо у него перед носом, чтоб заработать хоть один удивленный взгляд. Глаза Чжоу Цзышу покраснели от явного недосыпа, но усталость уступала настойчивости.