Мясная лавка в раю

БЛИЗНЕЦЫ-ОБРУБКИ

Молчание - сладкий глашатай развоплощенья!

Семья должна умереть, но без семьи не бывает святых преступлений. Как это банально - убить или изнасиловать полного незнакомца: все равно, что дрочить неженатой рукой. Генри топит своих околевших родных в морозных мясистых ямах, наследственной погребальной матке, покрытой, как изоляцией, тонкими материнскими шкурами. С восходом полной луны, он приходит играть с одинокими мертвецами.

Генри, последний из рода, президентствует в сем органическом мавзолее, где часы с механизмами из шипастых сердец отмеряет тринадцать саженей полуночи. Вся обстановка построена на мертвечине. Внешние стены утеплены человеческой кожей, на коей наколоты порнографические сюжеты, а крыша выложена глазными яблоками, так что у каждой прелестной звездочки есть свое зеркальце.

Внутри за столом восседает семья. Во главе стола - Генри, напротив его экзальтированный младший брат Гризл, готический эмбрион на гвоздях. По двум сторонам - четыре колена. Мумифицированы, в ожерельях зубов и яичек, все истыканы плюсневыми костями; кое-кто освежеван при смерти, кое-кто при рождении. Полусъедены, бугристы, бескровны, у кого-то лицо в трансплантированных сосках, у кого-то лишние гениталии, ноги вкручены вместо рук, или головы втиснуты внутрь вскрытых желудков. Цепи кистей вытекают из порванных жоп, невиданные опарыши копошатся в котелках черепов и париках лобков.

В подростковом возрасте Генри имел виденья. Глазея каждую ночь на туманный небесный свод, он понял, что каждая из звезд наверху была непорочной, бескомпромиссной и совершенной сущностью. Возникая из пыли и завершаясь ядерным пеплом, звезды не знали нужды в женитьбе и размножении, необходимости соединяться с близкими группировками. Астрология, стало быть, была сродни вампиризму; созвездия - произвольными, атавистичными выдумками людишек.

Грязный, неотесанный гомо сапиенс. Шарящий вокруг себя в муках; вечно производящий себе подобных в тщетной надежде похоронить свое несказанное одиночество под напластованьями масс. Мало-помалу его нечестивый инбридинг рассеивал радиацию его автономных звездных подобий. Все небо могло очень скоро погаснуть. И Генри понял, что есть лишь один-единственный выход: торжественно истребить человечью семью.

Пародируя скачки своих родителей, он стал сношаться в сарае со свиньями. Некоторые из них залетели. Однажды ночью начался страшный шторм, и свиноматки в ужасе разбежались, забыв про своих мертворожденных поросят. В громыхающем свете, их мелкие трупики показались Генри похожими на человечков. Презрев сие дурное знаменье, он поднял тесак. Родители, братья, сестры, тетки и дядьки, дочери и сыновья - все были систематично порублены и оттраханы в жопу, частично обглоданы и, наконец, замаринованы в подземельных хранилищах. Торфяные болота радостно отступили, сокрыв преступную сцену валами травы и кусачей крапивы, буйной лозой, зыбучим песком и лиловыми кудрями эротичных деревьев, щедро даря тем временем накипью карликовых трясин, гадюками и горячими, похотливыми фруктами.