бунтарки не попадают в рай

1 Глава

Виолетта

– Угон моего автомобиля! Поджог подсобного помещения! Курение на территории колледжа! Бесконечные срывы занятий! Елена, мне продолжать? – брызжет слюной директор, чья красная, заплывшая жиром морда трясется он негодования. – Ваша дочь, простите за прямоту, настоящая беспредельщица, и больше терпеть её выходки я не намерен! Так что решайте сами: либо колония для несовершеннолетних, либо перевод в другой колледж! Выбор, думаю, очевиден!

Мать глядит на него затравленно и с каждым новым словом становится все бледнее и бледнее. Нет, чисто по-человечески мне ее, конечно, жаль. Кому приятно слушать такое про единственную дочь? Но тут уж жалей, не жалей – времени назад не отмотаешь.

Когда мы с приятелем вскрывали буржуйскую тачку, припаркованную недалеко от колледжа, то и предположить не могли, что она принадлежит нашему Палычу. Думали, прокатимся с ветерком и на место вернем, не впервой уже. А она взял и хватился ее совсем не кстати.

– Я понимаю вас и еще раз прошу прощения за поведение Виолетты, – понурив голову, отзывается мать. – Но ведь до конца года всего три месяца осталось, пусть уж доучится спокойно. Пожалуйста, Степан Павлович. Под мою ответственность.

– Елена, при всем уважении, но, по-моему, вы со своей ответственностью уже давно не справляетесь! Ваша дочь от рук отбилась!

– Но ведь с учебой у неё все в порядке! – мать цепляется за мою успеваемость, как за спасительную соломинку.

– А дисциплина?! Дисциплина-то никудышная! – восклицает директор. – Я её сейчас оставлю, а завтра она мне не подсобку, а колледж подожжет! Тогда от тюрьмы ей точно не отвертеться!

– Но…

– Елена, вы поймите, я заявление в полицию не написал только из сочувствия к вам. Знаю ведь, что вы мать одиночка, что на двух работах работаете, – Палыч цокает языком и ослабляет туго перетягивающий его свиную шею галстук. – Но ваша Виолетта – это нечто! Совершенно неадекватный ребенок! Боюсь, в её случае педагогика бессильна…

И пошло-поехало по десятому кругу. Виолетта такая-сякая. Виолетта дивиантная. Виолетта преподавателей матом посылает. У Виолетты будущего нет. И вообще её в Суворовское надо было сдать, глядишь, там из неё бы дурь и выбили.

Закатываю глаза и испускаю утомленный вздох. Как же все задолбало! Ну сколько можно одну и ту же пластинку проигрывать? Мне кажется, даже фикус в углу директорского кабинета понял, что отныне мне в этот колледж вход заказан. Пылыч от своего не отступится. Рассвирепел не на шутку, боров жирный. Помнится, он так за свою тачку трясся, что чуть инфаркт не заработал. Теперь на расстоянии пушечного выстрела меня от нее держать будет. Это как пить дать.
Облизываю пересохшие губы и на несколько секунд прикрываю веки, чтобы отгородиться от творящегося в кабинете безумия. Слушать мольбы матери и нравоучения Палыча больше нет сил. А еще подымить хочется. Пипец, как сильно. Тело требует никотиновой разрядки. Причем незамедлительно.

А, может, ну его нафиг? Закурю прямо здесь. Хуже-то все равно не будет. Не могут же меня дважды из одного колледжа выпереть?

Искоса поглядывая на увлеченных своим бесперспективным спором взрослых, залезаю в карман потасканных джинсов и извлекаю оттуда помятую пачку. Открыв ее, с грустью смотрю на три сиротливо сгрудившиеся в углу сигаретки. М-да, что-то совсем негусто.

Когда я, подцепив губами фильтр, несколько раз чиркаю зажигалкой, мать и директор наконец замечают неладное. Как по команде резко оборачиваются и вперяются в меня потрясенными взглядами.

– Елена, вот бумаги на отчисление. Подпишите, пожалуйста, – сквозь зубы цедит директор, изо всех сил стараясь держаться спокойно. Но синяя, бешено пульсирующая венка на его влажном лбу выдает крайнюю степень ярости. Еще чуть-чуть – и Палыч лопнет, забрызгав стены своего аккуратного кабинета жиром и кровью. – Как видите, ситуация не поддается контролю. Виолетта неуправляема.
– Ты чего творишь, бессовестная? – шипит родительница, буравя меня гневным взором, в котором явственно читается трехэтажный мат.

– Да ладно, ма, – отмахиваюсь я. – Неужели ты еще не поняла, что мне здесь ни черта не светит? Пошли лучше новый колледж искать, а то без диплома останусь.

– Потуши немедленно! – рявкает она, и я замечаю, как ее левый глаз начинает нервно дергаться.

Ого, а вот это уже плохой знак. Надо сворачивать спектакль.

– Без проблем, – я пожимаю плечами, а в следующее мгновенье опускаю сигарету прямо в документы об отчислении. Прижигаю то самое место, в котором, по логике, должна стоять мамина подпись. – Готово! – губы расплываются в наглой улыбке. – И чернила тратить не нужно.

Поднимаюсь со стула и вразвалочку направляюсь к выходу.

– Негодяйка!!! – раздается за спиной взбешенный рев Палыча, и я, не оборачиваясь, салютую ему в ответ.

Конечно, негодяйка. Кто же спорит.