Пиздец

***

Жизнь Чжу­хона - один боль­шой пиз­дец. Сколь­ко эпи­тетов не под­би­рай, сколь­ко ме­тафор не при­думы­вай, а пиз­дец ос­та­ет­ся пиз­де­цом, и с этим нель­зя ни­чего по­делать. И са­мое ужас­ное то, что, в кон­це кон­цов, Чжу­хон к это­му при­выка­ет. Чес­тно го­воря, Чжу­хон уже дав­но не за­да­ет­ся воп­ро­сом, что де­лать и как жить. По­тому что - при­выч­ка. Смот­реть, как он улы­ба­ет­ся - при­выч­ка. Прис­лу­шивать­ся к его ды­ханию - при­выч­ка. Жить им - од­на сплош­ная при­выч­ка и пол­ный, ко­неч­но, пиз­дец. И чем боль­ше при­вычек Чжу­хон с каж­дым днем на­ходит в се­бе, тем ху­же ему ста­новит­ся.

- По­это­му нам и ну­жен рэп, - го­ворит Flowsik, цеп­ляя зу­бами си­гаре­ту, на что Чжу­хон дол­го свер­лит его взгля­дом, пы­та­ясь по­нять, дей­стви­тель­но ли этот хён чи­та­ет мыс­ли или прос­то, сов­па­дение. О чем они во­об­ще го­вори­ли? - Ты за­писы­вать­ся со­бира­ешь­ся или так и бу­дешь та­ращить­ся на ме­ня, как на пер­вую кра­сот­ку ми­ра?

- Хён, ты те­лепат? - ска­лит­ся Чжу­хон, иг­но­рируя пос­ледние сло­ва стар­ше­го, ко­торые да­же не оби­жа­ют, от сло­ва «сов­сем». Ска­лит­ся и ду­ма­ет, что мож­но сно­ва вып­леснуть все мыс­ли на бу­магу, и за­читать его оче­ред­ным тре­ком в сту­дии у хё­на, что­бы на вре­мя смыть с се­бя этот пиз­дец. - Я сей­час над но­вым тек­стом ра­ботаю.

Flowsik от­ма­хива­ет­ся от заг­ре­бущих ко­неч­ностей дон­се­на, ко­торый уже не в пер­вый раз тас­ка­ет у не­го си­гаре­ты. Чжу­хону все-та­ки уда­ет­ся выр­вать из рук хё­на крас­но-бе­лую пач­ку и выт­рясти из нее та­кой нуж­ный сей­час аналь­ге­тик.

- Хён, мне пло­хо, - го­ворит Чжу­хон, сжи­ма­ет филь­тр зу­бами, вер­тит ко­лесо за­жигал­ки и смот­рит на вспых­нувший ого­нек. - Я ус­тал.

Джей Пак мы­чит что-то из об­ласти «за­бей» и «от­пусти», про­ходит в глубь сту­дии, от­кры­ва­ет фор­точку и вы­пус­ка­ет в ок­но дым - ед­кий, кис­лый, се­рый и вяз­кий, как сос­то­яние Чжу­хона. Чжу­хон та­ращит­ся на хё­на, по­тому что стар­ший буд­то сно­ва ко­па­ет­ся у не­го в мыс­лях. Flowsik за­тяги­ва­ет­ся еще раз, ос­тавляя ра­зум в ре­жиме ги­бер­на­ции и выг­ля­дит так, буд­то поз­нал дзен-буд­дизм. Чжу­хон от­хо­дит в сто­рону, ки­дая ла­конич­ное «по­ка, хён» ку­да-то в сте­ну и вы­вали­ва­ет­ся за дверь. За­бить и от­пустить? Да ес­ли бы он мог...

У Чжу­хона во­об­ще в от­но­шении Ки­хёна I can do nothing, по­тому что Ки­хён тот еще му­дак, ко­торый не зна­ет ме­ру сво­им так­тиль­ным по­пол­зно­вени­ям, ко­торые боль­ше про­воци­ру­ют, чем на­обо­рот. И улыб­ки у не­го всег­да та­кие, что у Чжу­хона - под­ве­шен­ное сос­то­яние и чувс­тво аб­со­лют­ной сво­боды от мыс­лей. По­это­му ког­да в од­ном из ин­тервью на ра­дио Ки­хён от­кро­вен­но ржет над шут­ка­ми мак­нэ и вис­нет на его, Чжу­хона, пле­че, Ли сам за­виса­ет на этой кар­ти­не не ху­же пен­ти­ума вто­рого. Иног­да Чжу­хон хо­чет дол­ба­нуть­ся об сте­ну, по­тому что строч­ка с «excuse ma charisma» из их заг­лавной пес­ни яв­но дол­жна при­над­ле­жать Ки­хёну, а он оп­ре­делен­но дол­жен пе­рес­тать так за­липать.