Глава 41. Сложности
Раян снова проснулся совершенно сбитым с толку, но, в этот раз, лежа не на холодном полу Тайной Комнаты. Вместо этого, он лежал на мягкой кровати. Даже не открывая глаз, он мог сказать, где находится - Больничное Крыло.
Вздохнув, он вспомнил Дабмлдора, произносящего заклинание Сногсшибателя, и, так как прошлый Дамблдор уже спал, он понял, что пришел их Дамблдор.
Раян медленно открыл глаза и огляделся. Все еще спали. Даже Дамблдор уснул на своем стуле между кроватями - Раяна и Гарри. Встав, Раян потянулся и отлевитировал Дамблдора на свою кровать. Директору, в его-то возрасте, не следует спать на стуле. Поймав себя на этой мысли, Раян тихо хихикнул, его бывший директор оторвал бы ему голову, если бы услышал его мысли.
Снова оглядевшись, он заметил, что Снейпа, Этана и Пожирателей Смерти нет, и предположил, что Дамблдор приказал Мастеру Зелий и молодому Гриффиндорцу вернуть их в свое время, пока их присутствие не принесло еще большего вреда. Хотя, Раян не мог предположить, что такое возможно, особенно если учесть все случившееся, но решил, что лучше не рисковать. Воспоминания можно стереть, но вернуть к жизни людей они не могут.
Молодого Дамблдора тоже не было, так же, как и мадам Помфри. Раян подумал, что они вышли поговорить, чтобы не будить никого своим разговором здесь. Он тихо сел на стул, совсем недавно занимаемый Дамблдором, и снова взял Гарри за руку. В дневном свете Гарри выглядел еще бледнее, чем был прошлым вечером, что совсем не успокоило страх Раяна. Конечно, он должен был бы уже привыкнуть подобным ситуациям, ведь Гарри провел в Больничном Крыле больше времени, чем кто-либо до него, но Раян все еще не мог видеть крестника таким неподвижным, это обезоруживало его. Тихий звук вырвал его из мыслей. Он огляделся, и его глаза встретились с парой синих глаз, напряженно за ним следящих с другой кровати. Раян смотрел на того, кем он был когда-то; немного растерянно из-за напряженности, сквозившей в глазах. Через несколько минут ему пришлось отвести взгляд. Эти сверкающие глаза, даже серьезно глядя на что-либо, мерцали озорным блеском, приносили плохие воспоминания. Его глаза должны быть такими же, возможно старше и мудрее, но все еще яркими и радостными. Теперь же, Раян, глядя в зеркало, видел только пару унылых, тусклых глаз человека, видевшего слишком много ужаса и прошедшего через то, что никто даже видеть не должен.
Грустно помотав головой, будто пытаясь выгнать оттуда все плохие мысли, Раян перевел взгляд на Гарри и обратился к другому юноше.
- Доброе утро, Сириус. Как ты себя чувствуешь?
Раян слышал движение подростка в другой части помещения, но не оглянулся. Через пару мгновений он услышал приближающиеся шаги, темная фигура встала рядом с ним, но мужчина не двинулся.
- Доброе утро.
Он, вздохнув, добавил.
- Как мне вас называть?
Мужчина пожал плечами.
- Профессор, Раян, Бродяга, как хочешь. Просто не зови меня Сириусом, а то запутаемся.
Создавшуюся тишину нарушил неуверенный голос Сириуса.
- Вы - это я, не так ли?
Раян просто кивнул, и Сириус продолжил.
- Почему мы такие разные? Глядя на Лунатика и профессора Муна, я могу точно сказать, они - один и тот же человек, но вы и я, мы не кажемся слишком похожими.
Раян прикусил губу. Что он должен ответить подростку? Едва ли он мог сказать правду, так ведь? Она слишком ужасна. Быстрый взгляд на прошлого себя заставил его снова вздохнуть. Он знал этот взгляд. Сириус был решительно настроен узнать правду, все равно какую. Наконец, Раян ответил.
- Время влияет на людей по-разному, Сириус. Мы с Лунатиком прошли через ад и обратно, но это подействовало на нас по-разному.
Раян почти почувствовал, как нахмурился Сириус, но ничего не добавил. Он поднял голову, почувствовав на плече мягкое прикосновение руки. Его глаза снова столкнулись ярко-синими омутами, юноша спросил.
- Пожалуйста, скажите мне. Что может произойти, чтобы заставить меня быть достойным своего имени?
Раян тихо посмеялся над своей старой остротой и снова посмотрел на крестника.
- Почему тебе так нужно это узнать, Сириус? Неужели это так важно?
Молодой человек некоторое время помолчал.
- Я... кажется, нет. Но я все равно хочу знать. Я хочу быть готовым к тому, что должно случиться.
Тихий голос Раяна прозвенел в помещении.
- Ничто не сможет подготовить тебя к Азкабану, Сириус. И ничто не сможет подготовить тебя к смерти двух лучших друзей и предательству третьего.
Раян слышал пораженный вздох Сириуса, но продолжил.
- Я и Лунатик - все, что осталось от Мародеров. Джеймс умер от руки Волан-де-Морта, когда Гарри был один год. Лили умерла тогда же, оставив сына одного. И Питер. Питер предал нас, всех нас. Он выдал место, где прятались Джеймс и Лили Волан-де-Морту, а после ухитрился убедить Министерство, что это сделал я.
Мертвые глаза Раяна снова встретились с потрясенными Сириуса.
- Безусловно, ничто не сможет подготовить тебя к двенадцати годам Азкабана.
Раян вернул взгляд на Гарри, оставив Сириуса с его мыслями. Дэниел, проснувшийся некоторое время назад, но решивший оставить друзей наедине, теперь встал и подошел к Раяну.
- Доброе утро, Бродяга.
Грустно улыбнувшись подростку, Дэниел поприветствовал и его. Потом он приложил руку ко лбу Гарри, с облегчением почувствовав отсутствие жара. Он убрал руку и подошел к кровати Лили. Раян, провожавший его глазами, заволновался, когда увидел, что его друг нахмурился.
- Что случилось, Лунатик?
Мужчина покачал головой, но когда он подошел к кровати Джеймса, нахмурился сильнее.
- Лунатик?
Наконец, оборотень откликнулся.
- Я не уверен, Бродяга. Я чувствую, что с ними что-то не так, но не могу понять, что именно. Это странно. Я позову мадам Помфри. Возможно я ошибаюсь.
Но Раян все равно обеспокоенно нахмурился. Он хорошо знал своего друга и знал, что тот редко ошибается в подобных вещах. Раян хотел подойти сам и проверить, но тут Гарри начал шевелиться.
