Помнишь?

~♡♥♡~

***
Помнишь нашу первую встречу?
Ты тогда сидела в парке, у озера, и задумчиво смотрела на водную гладь, которая иногда колыхалась из-за легкого ветерка. Тогда я около получаса стоял как идиот и смотрел на твой восхитительный профиль. А потом, все-таки набравшись смелости, подошел к тебе.
Помнишь мою первую фразу?
«Что интересного в этом холодном пейзаже?»- присаживаясь рядом, спросил я. Тогда ты очень удивилась, медленно повернувшись ко мне и без стеснения рассматривая.
«Как что? Во-первых, красиво, а во-вторых, такое ощущение, что эта тишина местности и глубина озера забирают весь негатив, скопившийся в нас за весь день»- не отрывая взгляда от воды, бархатным голосом сказала ты. И я понял, что пропал.
«Эрик Д'Эстон, приятно познакомиться»- протянув свою широкую и слишком грубую ладонь, я опешил, увидев твою миниатюрную ладошку с аккуратными, тонкими и длинными пальцами. В наше время так мало девушек с неярким, неброским и аккуратным маникюром.
«Виктория Кросс, взаимно»- эта квадратная улыбка отпечаталась во мне навсегда...
Помнишь нашу крепкую дружбу?
Никто из нас ведь не подозревал, что те совместные философские разговоры у озера обернутся самой крепкой дружбой в мире. Именно так мы считали. Став друзьями, мы узнали многое друг о друге. Например, то, что ты боишься грозы, но любишь дождь.
Ненавидишь холод, но обожаешь клубничное мороженное, от которого до встречи с тобой меня выворачивало. А сейчас, я привык.
А еще ты носишь легкие и воздушные платья на выход, а дома ходишь в растянутой серой футболке и в старых, потертых шортах.
Обожаешь спать до обеда в выходные, а в будни соскакиваешь чуть ли не с первыми лучами.
Любишь своего плюшевого медведя и теплый плед, но упорно доказываешь, что ты уже достаточно взрослая.
А еще ты чудесно поешь и играешь на фортепьяно. Вечерами ты часто играла и пела для меня из собственного сочинения, помнишь?
Помнишь мое неумелое признание?
В тот день погода была пасмурная. С утра накрапывал дождь, ближе к обеду все небо затянулось громоздкими, черными тучами, а вечером - ливень. Я спешил после лекции к тебе. Я, наконец, понял, что со мной творилось в последние месяцы. Учитель философии помог мне в этом. Тогда я бежал очень быстро, чтобы сказать тебе те самые заветные слова. Пробежав мимо озера, резко остановился. Под старым дубом, на влажной траве, сидела ты, обнимая колени и покачиваясь из стороны в сторону. Подойдя ближе, я присел рядом. Вздрогнув и подняв голову, ты повернулась ко мне и улыбнулась. Как же мне нравилась твоя улыбка.
«Рикки, знаешь, я тут кое-что хочу тебе сказать»- совсем тихо, но уверенно говорила ты. Я сглотнул.
«Я тоже должен тебе сказать, Вик...»- начал я.
«Ты мне нравишься!»- фраза вылетела одновременно. Мы уставились друг другу в глаза и замерли. Сердце забилось в быстром темпе, мешая нормально думать. Однако легкая улыбка с моей и с твоей стороны, развеяла неловкость. Далее последовали легкие, переполненные нежностью касания фарфоровых пальчиков к моей щеке и первый, неумелый, но долгожданный поцелуй. Я люблю тебя, Виктория Кросс.
Помнишь наши свидания?
Первое свидание мы провели в парке аттракционов. Ты много смеялась, шутила, подкалывала и смотрела таким взглядом, что кончики пальцев покалывали. Сначала, конечно, мы смущались и боялись взглянуть друг на друга. Тогда в парке, когда мы были на колесе обозрения, ты прижалась ко мне и уткнулась в плечо. Ах да, ты ведь высоты боишься, но крепкие объятия и легкий поцелуй в лоб помогли тебе преодолеть свой страх. Потом я проводил тебя до дома и, проявив впервые инициативу, потянулась к моим губам. Тогда я понял, что ты моя навеки.
Помнишь первую ссору?
Я сейчас, если честно, уже не помню причину ссоры. В голове лишь всплывают твои слёзы, мои оправдания и твой уход. Как же мне было плохо тогда, милая. То, что я стал причиной твоих слез не давало мне покоя. Я ведь обещал тебя защищать, любить и лелеять. Что же пошло не так?
Целый день прошел в игнорировании меня; моих звонков и сообщений. Ты даже в квартире умудрялась избегать меня! Однако к вечеру все разъяснилось. Медленно подойдя к дивану, на котором ты сидела и'' увлеченно'' смотрела телевизор, я тоже решил помолчать. Но легкое прикосновение к тыльной стороне ладони, заставили повернуться.
«Поцелуй меня»,- тихо ароговорила ты и поддалсь вперед. Припав к таким манящим губам, я понял, что прощен.
Помнишь тот роковой день?
Последние пол года тебе не здоровилось. Вечные головные боли, помутнения в глазах, тошнота и головокружения. Видя тебя такой, я лишь отшучивался фразой: «Тори, может ты беременная?» Ты тихо смеялась и обнимала меня. Тогда ты не видела моих наполненных слезами глаз. Я догадывался, что с тобой, однако боялся принять это. Потом ты пошла к врачу и вернулась домой с опухшими глазами. Ты наивно полагала, что тональный крем скроет это от меня. Глупая моя, Викки. Ты не выдержала. Ты просто упала на колени и разревелась, закрыв лицо ладошками. Мне лишь оставалось крепко обнимать тебя и шептать, что все будет хорошо. А ты, словно в бреду, повторяла, что хочешь жить и быть со мной. Я готов был сделать все, лишь бы ты жила.
Опухоль мозга - страшный диагноз, который так безжалостно поставили врачи. Ты была слишком дорога для меня и слишком сильно любима мной, чтобы я терял тебя. Я начал собирать деньги на твое лечение. Мои родители выделили часть суммы, хотя изначально я не хотел брать их. Однако отец твердо сказал: «Вылечи и приведи нашу дочь». Моя сестра также помогала. Найдя хорошего врача, она попросила его помочь в проведении операции. Все твои друзья за месяц до операции были с тобой и поддерживали меня.
В один из вечеров ты просто обняла меня со спины и поцеловала в затылок.
«Я люблю тебя Эрик Д'Эстон . Спасибо, что ты появился в моей жизни, осмелившись подойти. Спасибо»,- и я почувствовал влагу на спине. Сердце сжалось.
«Викки, милая, ты чего? Все будет хорошо, вот увидишь. Мы с тобой отправимся в путешествие по миру, после операции, обещаю. Я люблю тебя, больше жизни люблю...»- тихо плачу, словно маленький ребенок, стоя перед тобой на коленях, обнимая за талию и уткнувшись в животик. «Люблю...»
Помнишь день операции?
С самого утра ты была как на иголках. Но я был спокоен, потому что знал, что все будет хорошо, и ты обязательно вылечишься. Нам сказали приехать в 10:00 к больнице, а там нас должны были встретить. Далее мы уже были в здании, тебя тут же забрали для подготовки к операции.
«Рикки, если что-то случится...»- с грустной улыбкой начала ты.
«Вик, замолчи! Не хочу даже думать, и ты не думай! Все будет хорошо, слышишь?»- судорожно шепчу и целую в губы, а по щекам текут слезы.
«Дурачок, ты мой»,- тихо смеясь, вытираешь с моих щек соленые капельки. «Я хотела сказать, что если вдруг что-то случится со мной, обещай жить дальше! Обещай помнить! Прошу...»- ты мило улыбнулась, а в глазах застыли слёзы.
«Я люблю тебя. Малыш, все будет в порядке...»- казалось, я пытался успокоить больше себя. Потом тебя забрали.
Мне оставалось лишь сесть в коридоре на скамейку и ждать. Просидел я в неподвижном состоянии часа три, не меньше. Потом час просто ходил туда-сюда. Никак не мог успокоиться. Наконец красная лампа над операционной потухла, и вышел мужчина в возрасте, по всей видимости, хирург.
«Доктор, скажите, как Виктория?»- срываюсь к нему и поджимаю губы, смотря на хмурое лицо.
«Девушка в коме»,- тихо сказал он. «Состояние тяжелое. Мы удалили опухоль, однако, она может и не проснуться. Будьте рядом с ней, не оставляйте её. Она вас любит. По-настоящему любит»
С этими словами доктор ушел прямо по коридору, я же вновь сел на скамью и разрыдался. Как маленький ребенок, скорее всего. Это выглядело как минимум странно. Но плевать на все, я мог потерять тебя. Когда тебя перевезли в отдельную палату, я умолял врачей, пустить меня туда. Наконец, позволили. Первое, что попалось на глаза мертвенно-бледное, но такое родное лицо.
- Викки, милая,- тихо прошептав твое имя, присел рядом и поджал губы. Нет, Рик! Не смей плакать!- Мы справимся, дорогая. Ты у меня сильная, как и я у тебя. Ты ведь знаешь, что я упрямый... Я не сдамся!
***
Несколько лет спустя.
- Викки, солнышко, прошу осторожней,- крикнул мужчина лет тридцати и улыбнулся. Маленькая девочка трёх лет бегала вокруг качели, активно зовя отца.
- Пап, ну иди быстлее,- проворчала Вик, картавя. Снисходительно улыбнувшись, Эрик подошел к дочери и сел на корточки. Погладив девочку по голове, Д'Эстон поцеловал её в лоб.
- Что ты хотела, принцесса?- поинтересовался мужчина, склонив голову в бок.
- На кателю хотю,- пробормотала она, затем ярко улыбнувшись.
Без лишних слов, Эрик поднял дочь на руки, покрутил в воздухе, на что последняя залилась звонким смехом.
- Ну, папа,- пропищала она, цепляясь за легкую куртку отца.
- Всё, всё,- опустив Викторию на сидение качели, Эрик начал качать ее.
- Папа, а ласкажи мне о маме,- тихо сказала Д'Эстон младшая, качая ногами.
Эрик лишь коротко улыбнулся, рисуя в голове образ той самой единственной, родной и любимой. Прошло уже три года после смерти Виктории Кросс, но Эрик всё ещё сильно любит её. Он отчасти выполнил своё обещание - у него есть маленькое чудо, являющееся копией Викки старшей. Он удочерил ее, когда девочке было всего три месяца. Мать этой девочки оставила свою дочь на улице, в надежде на то, что последняя выживет, что было весьма сомнительно в ноябрьский холод. В этот холодный вечер, Эрик решил выйти на прогулку, что случалось крайне редко после смерти любимой. Прогуливаясь по парку, Д'Эстон услышал плач ребенка. Пробежав некоторое расстояние, Рик в нерешительности замер. На скамейке был маленький сверток, отчаянно ревущий. Неуверенно подняв ребенка на руки, Эрик, не задумываясь, понес ее домой. Напоив девочку молоком, благо оно всегда имеется в холодильнике, Д'Эстон уложил её спать. На удивление, она почти не капризничала. На утро было решено отнести её в Дом малютки. Но увидев эти большие глаза цвета молочного шоколада, Эрик замер. Неужели такое может быть? Неужели могут быть настолько одинаковые глаза. После долгих размышлений, Эрик решил удочерить ее.
Таким образом, девочка получила имя Виктория Д'Эстон и официально стала дочерью Эрика.
- Твоя мама была красивой, умной и просто замечательной девушкой. Она всегда могла поднять мне настроение и часто выслушивала меня. - спокойно говорил Рик, раскачивая качелю. - Знаешь, мы ведь с ней были лучшими друзьями. Самыми...- тихий шепот.
- Пап, она была отень класивой?- вновь про картавила Викки.
- Очень,- улыбнулся Эрик, - Ты очень сильно на нее похожа.
- Плавда?- заинтересованно посмотрев на отца, пролепетала девочка.
- Да, солнышко, правда... Вы с мамой самые красивые девушки, которых я когда-либо встречал,- тихо смеясь, сказал мужчина. - Ну что, пойдем домой?
- Идем,- протянула Вик, спрыгивая с качели.
Эрик глубоко вздохнул, и поднял глаза к небу.
- Я люблю тебя, малыш,- тихо шепнул он, а по щеке скатилась одинокая слеза. Ему было очень тяжело без своей Викки. Милой, родной и любимой...
- Пап, ну ты еще долго,- недовольно пропыхтела девчушка, дойдя уже до поворота.
- Иду, малышка,- широко улыбнувшись, Эрик поспешил к своему второму солнышку. Теперь он живет ради нее и только...