Сумрачный Купол

ГЛАВА ВТОРАЯ.

Мелкая паутинка обвила мои глаза, запеленала лицо, залезла в уши, сквозь пальцы рук и ног. Легкая лихорадка прошла по телу и рассыпалась в маленькие точки: мурашки. Глаза нервно открывались и закрывались, вытаращив глазные яблоки. Пальцы настолько сильно впились в ладонь, что костяшки побелели. Губы медленно пытались что-то вымолвить, что-то важное, поспешное, но мозг не позволял этого сделать. Рот открывался настолько широко, что можно было проглотить весь город, всю планету, всё человечество и Галактику в целом. Но, после тысячи попыток, губы шепнули одно единственное слово, которое так и вертелось на языке и мечтало вырваться наружу и показаться всему миру.

Мейнерис. То место, в котором меня насильно заперли, закрыли в этих ничтожных мелочных воспоминаниях.

Это просто полный бред.

Я не могла умереть. И вообще, как я могло попасть невесть куда? Мы на другой планете? Конец света наступил, и все люди свихнулись?

Я оказалась в своей новой комнате, не помня, как в ней очутилась. Кажется, только что я была в кабинете миссис Декольт. Справа от меня кто-то забормотал непонятные слова и заплакал. Я пыталась обернуться и посмотреть на бедолагу, но поняла, что крепко привязана к своей кровати. Что произошло в кабинете?

- Ты устроила полный бардак. - зайдя в комнату, возмущенно сказал Джоэль. - Тебе пытались спокойно по-человечески объяснить, рассказать, а ты начала скандалить и кричать, перевернула офис миссис Декольт и пыталась ударить ее.

- Это ты так назвал ее кабинет, больше похожий на маленький сарай или хозблок? - иронически крикнула я. Сейчас меня раздражало все, включая эту комнату, эти стены и эту жизнь.

- Не поясничай. В любом случае его уже отремонтировали. Но на будущее, прошу, контролируй себя. Нам не нужны бестолковые Ординарцы.

К черту. Будто меня это волнует. Меня никто не спрашивал, хочу ли я здесь находится. Как бы то ни было, Джоэлю плевать на это. Но сильнее бьёт по моему самолюбию то, что он смотрел на меня, как разочарованный в дочери отец. Это заставляет проснуться мою совесть, спавшую несколько веков.

Джоэль все же подошёл ко мне и расстегнул кожаные верёвки и ремень. Оказывается, все это время мне было больно. После он вышел из комнаты, оставив небольшую записку на столике около двери. Кажется, это любовное послание для меня. Я резко слезла с кровати и подошла к тумбочке. В записке было: