Шок тьмы

Сказка про обиженную фею.

   На следующий день я проснулась удивительно рано, едва посветлело небо на востоке. Город залился бледно-розовым светом, и я поняла, что спать мне совершенно не хочется, хотя и дома, и в замке тьмы я запросто могла проваляться в постели хоть до полудня. А тут...   - Ну, что, малышка, доброе утро? - обратилась я к собаке, раздвигая занавески. В комнате, которую мне выделили - во флигеле при библиотеке - вчера меня в самом деле ждал и таз для умывания, и кипяток, и холодная вода, и постель. И даже был кусок мяса, ломоть хлеба и бокал вина - вместо ужина. Тогда я воспользовалась всем, что нашла, выпила вино, от которого не кружило голову, и легла спать. Спала крепко, без снов, и уснула едва голова коснулась подушки. Наутро меня не ждала ни вода для умывания, ни завтрак, ни дрова для камина, в котором на ночь устроилась собака. Сейчас она тявкнула на моё приветствие и подбежала ко мне. Я с удовольствием погрузила руки в тёплую пушистую шерсть, и прижала псину к себе. Она завиляла хвостом.   - Доброе утро! - ответила самой себе я и, отпустив собаку, щёлкнула пальцами. На миг как будто потемнело, потом собака словно засветилась, но и это продолжалось всего пару мгновений. В камине появились аккуратно сложенные дрова, на столе - каша и стакан подогретого молока. Кувшин возле таза для умывания наполнился кипятком не раньше, чем я закончила завтрак, а собака сгрызла половину дров.   - Как всё просто, - проворчала я, умывшись и вытеревшись взятым из воздуха полотенцем. Мир сделался очень... лёгким. Простым. Я чего-то хочу - и я этого добиваюсь. Щелчком пальцев. В этом было нечто непристойное. - Я вспомнила, малышка. Вспомнила, зачем я шла в Фарог. Тебя тогда не было, малышка, но в центральной башне я прочла, что здесь есть одна книга...   Собака вильнула хвостом и тявкнула. Она догрызла дрова, оставив один лишь пепел, и не хотела никуда идти. Я с сожалением покосилась на саму собой заправившуюся постель. Зачем я выбрала подогретое молоко? От него клонит в сон.   - Оставайся здесь, - предложила я, и собака с возмущённым лаем вскочила на ноги. - Тш-ш, малышка, тише, весь дом перебудишь.   Можно было выйти из комнаты, спуститься по лестнице, выйти на улицу (из флигеля не было прямого прохода в библиотеку), насладиться прелестью раннего утра и розовых отблесков на белых стенах. Можно было поступить как люди. Я положила руку на холку подбежавшей собаки и моргнула. Когда я закрывала глаза, передо мной была пока ещё непривычная обстановка выделенной Карасой спальни. Когда я их открыла, увидела ряды стеллажей и ощутила родной и уютный запах старых книг. Собака уменьшилась до размеров некрупной кошки и прижалась к моим ногам.   Стелажи, как и вчера, сдвигались в сторону от одного только прикосновения. Или даже взгляда. Нет, я ошибаюсь, вчера Караса толкала их с явным усилием. Почему? Ведь она тоже... может.   Мне стоило искать не так. Пойти в каталог, найти ящик с нужной буквой, а в нём найти указание, где именно искать книгу. То, что делают все, и то, что должно быть тут - шифры и знаки, по которым можно узнать, на какой полке стоит нужный тебе том. Я этого не сделала. Ходила и рассеянно толкала стеллажи, расчищая себе дорогу... к чему?   Внезапно очередной стеллаж отказался поддаваться взгляду. Не отодвинулся и тогда, когда я толкнула его рукой. Я глянула вниз. Нет, колёсики на месте. Так что же? Пришлось толкать посильнее, раздался скрип, упрямый стеллаж сдвинулся не более, чем на пядь... Вдруг поверх моей руки легла другая, и я забыла обо всём на свете.   - Здравствуй, Ристиль, - сказал демон тьмы и толкнул стеллаж, освобождая себе дорогу. У него получилось легко, но - я видела, не из-за волшебства, просто Лдокл сильнее. Я попятилась, демон сжал мою руку, за спиной взвизгнула собака. Лдокл покосился туда и хмыкнул.   - Брысь, - сказал он, и собака заскулила.   - Это моя, - невпопад сказала я.   - Понимаю, - усмехнулся Лдокл. - Скати будет в страшной ярости, когда узнает. Он очень не любит, когда у него крадут животных.   - Он же не видел её никогда, - непонимающе возразила я. Разговор уходил куда-то не туда, куда бы мне хотелось. А куда мне хотелось? Я не знала и сама, только чувствовала, как сжимают мою руку горячие пальцы демона. Это прикосновение будоражило больше, чем самые нежные ласки, но что-то было не так, как раньше. Я подняла взгляд и вздрогнула. Лдокл смотрел на меня чёрными глазами, требовательными и не прощающими.   - Она появилась, когда её позвала ты, - терпеливо объяснил демон. Собака уменьшилась пуще прежнего и спряталась за моим башмаком. - За это у нас и не любят таких... побывавших в центральной башне. Вы нарушаете все границы. Отошли её прочь, нам надо поговорить. Ну же, Ристиль. Отошли. От меня Скати ничего не узнает.   - Малышка, чего ты, - заговорила я с собакой. Голос звучал жалко и неуверенно, и так же чувствовала себе я сама. Лдокл всё держал меня за руку, и не давал полностью отвернуться. Не давал и присесть погладить животное. - Всё хорошо, малышка, не бойся.   Собака тявкнула, как мне показалось, недоверчиво, и выросла до моих колен. Я всё-таки наклонилась и погладила её по голове. Лдокл нетерпеливо кашлянул.   - Иди к Карасе, - прошептала я на ухо собаке. - Приведи.   Та снова тявкнула, встряхнулась, лизнула меня в нос и потрусила прочь.   - Очень хорошо, - сухо отметил демон и обнял меня за плечи. В этом объятии не было ни тепла, ни ласки, ни соблазна. - Нам надо поговорить, и я знаю, где мы это сделаем.   - Лдокл... - потянула я. Он обращался ко мне только по имени, не называл ни сокровищем, ни драгоценной... и ни любимой. Я всегда злилась, когда он так меня звал, а сейчас собственное имя кажется бессмысленным. Демон покосился на меня, и я внезапно вспомнила, что он - не человек. И я тоже. Уже. - Лдокл...   - Сначала сядем, - ответил демон и сжал руку, лежащую у меня на плече. - Разговор долгий будет.   - Лдокл, я хотела сказать... - промямлила я, но демон на меня не смотрел. - Прости. Пожалуйста, прости.   За что я извиняюсь, я не знала. Но взгляд демона не оставлял сомнений - я виновата перед ним. Очень виновата.   - Прости, - повторила я, не дождавшись ответа. Лдокл хмыкнул.   - Я тебя на цепь посажу, - пообещал он и втолкнул меня в небольшую комнату с тремя креслами по углам (четвёртый угол занимал шкаф, доверху набитый фарфоровыми фигурками, но мне было не до безделушек). - Лёгкую и изящную, так уж и быть. На три года. Может, тогда повзрослеешь.   - Да как ты... - ахнула я, и демон толчком опрокинул меня в одно из кресел. Присел на ручку и, взявшись пальцами за подбородок, заставил смотреть ему в глаза.   - Хотела бы извиниться - не возмущалась бы так, - отрезал Лдокл. - Сама вперёд меня побежала бы.   Я облегчённо выдохнула и робко улыбнулась.   - Ты пошутил...   - Нет, - резко мотнул головой Лдокл и разжал пальцы.   - Но ты же говорил, что не станешь...   - Ишь, хитрая какая, - усмехнулся демон, да так, что я вжалась в спинку кресла. Лдокл плотоядно улыбнулся и склонился надо мной. - За побег - не стану. А что ты потом натворила, напомнить?   - Но, Лдокл...   Демон устало вздохнул.   - Ты помнишь сказку про фею, которую не пригласили на обед? Она ещё потом дочь хозяев прокляла, помнишь?   - Н-н-не... - потянула я, и вдруг сообразила. Конечно, у демонов и фей главные герои - совсем не люди, а мне надо вспомнить сказку про проклятую девочку. Проклятую феей девочку. - Постой, это не та, где девочка руку веретеном уколола?   Теперь уже демон задумался.   - Может, и веретеном, - неуверенно предположил он. - Там две феи было, и вторая помешала проклятию.   - Помню, - кивнула я. - Но к чему она?   - Ни к чему, - согласился Лдокл. - Как ты думаешь, почему фея так поступила? Не фея сирени, а та, первая?   - Она была злая, - пожала я плечами.   - А ты, Ристиль? - вкрадчиво спросил демон. Я зябко поёжилась: против такой логики возразить нечего. - Бесценная моя, фее Карабосс не прислали приглашение. Вот подумай: всем прислали, а ей - нет. Кстати, Карабосс означает не более чем "старая карга", и вовсе не имя, а злобная кличка. Что скажешь?   - А дальше? - поторопила Лдокла я. Как глупо получается: вместо того, чтобы бороться за свою свободу или положить её к ногам демона, я сижу и слушаю нравоучительную историю о том, как обидели старую злую фею...   Лдокл криво улыбнулся.   - А дальше ничего. Все феи тогда готовились к этому празднику. Они читали стихи о красоте, о доброте, о величии... читали - и становились красивее, моложе... шили платья, тоже загодя. Заказывали туфельки у лучших башмачников: а вдруг как какая-нибудь слетит с ноги и даст начало новой сказке? Они все готовились... И люди готовились. Чеканили узоры на золотых приборах, вправляли брильянты в черенки вилок, ложек и ножей... Ткали новые скатерти, сколачивали новую мебель, готовили праздничные кушанья... рассылали приглашения. Всем. Кроме Карабосс. Сначала она тоже читала стихи. И даже заказала платье. И туфельки. Она была тогда самой сильной феей, а, значит, и самой прекрасной. Конечно, когда у неё было хорошее настроение, а это случалось не так-то часто.   - Говорят, её никто не видел пятьдесят лет, и все решили, будто она умерла, - напомнила я.   - Возможно, - равнодушно признал демон. - Она вообще была не слишком общительная особа и очень любила подслушивать. А тогда каждый цветок, каждый лучик света, каждая птичка пели о предстоящем празднике. На который её не зовут. Её, Карабосс! Впрочем, тогда бедняжку ещё звали иначе.   В уголках глаз как будто стало мокро, и в носу неприятно защипало, не то чихнуть хочется, не то расплакаться. Очень обидно, когда тебя не зовут в гости.   - Бедная Карабосс ждала до последней минуты, - сообщил Лдокл. - И долго стояла под дверью, думая, может, сейчас о ней вспомнят. Мало ли как бывает: вдруг приглашение где-то затерялось, и сейчас, конечно, все заметят, что её, Карабосс, нет среди гостей. Но все ели, пили и веселились, и никто не кричал: ах, где же наша самая красивая фея?! А ведь Карабосс тоже хотелось веселиться...   - Но тогда её звали иначе, - сердито добавила я. От истории хотелось не то что плакать - выть в голос. Лдокл положил руку мне на плечо и посмотрел в глаза. Чуть заметно улыбнулся, и на душе у меня стало теплее.   - Да, бесценная, иначе, - согласился он и пересел с ручки в кресло, вынуждая меня подвинуться. - Когда Карабосс надоело ждать, и она вошла в зал, выглядела она на все триста лет, которые ей исполнились. А чувствовала себя ещё старше. И со всех сторон нёсся въедливый шепоток: "Ну и карабосс! Да разве она ещё не померла? И как только на ходу не разваливается!" А ведь она долго готовилась к этому празднику и мечтала влететь в залу лёгкая как птичка и прекрасная...   - Как фея, - подсказала я. Лдокл кивнул, словно сравнение показалось ему необыкновенно оригинальным, и обнял меня за талию. Я возмущённо передёрнула плечами, делая вид, будто пытаюсь высвободиться, и прижалась к нему. Демон по-прежнему был горячий как печка, и рядом с ним по-прежнему отступали все заботы и страхи. Я потёрлась щекой о плечо Лдокла и получила насмешливый взгляд.   - Ты меня сбиваешь, - со смешком сообщил демон. - На чём я остановился?   - О том, как бедная Карабосс проковыляла в залу, в которую мечтала влететь, - напомнила я, очень живо представляя себе печальную сцену. - И что по этому поводу сказали другие.   - Ах, да! - воскликнул демон и, высвободив одну руку, провёл ею по моим волосам. По спине побежали мурашки. - Ну, так вот. Перед ней, конечно, извинились, нашли место, куда посадить, подали прибор...   - Серебряный, - подсказала я. - Вместо золотого, которые делались по числу приглашённых.   - Да-да, - рассеянно отозвался Лдокл и прикоснулся губами к моему затылку. Вздохнул и зарылся лицом в мои волосы. И замер так, глубоко и размеренно дыша. Словно ничего не было. Словно мы всё ещё сидим в замке тьмы. - Именно серебряный. Это очень обидно, Ристиль, когда у всех новые золотые с алмазами приборы, а у тебя старый серебряный, да ещё и не очень-то хорошо начищенный. А ты выглядишь на триста лет, а твои соперницы - на восемнадцать. И все ждут, что ты вот-вот рассыплешься, такая ты старая и противная карга, а люди даже боятся на тебя смотреть. А ведь приглашение, несколько слов на клочке картона - и ты бы впорхнула в этот зал как птичка, и вокруг тебя толпились бы люди, умоляющие посмотреть на них, улыбнуться, пожелать счастья...   - Перестань! - не выдержала я и рванулась прочь из объятий демона. Лдокл прижал меня к себе чуть сильнее и тихонько засмеялся. - Зачем ты меня мучаешь этой несчастной Карабосс? Разве это я её не приглашала?!   - Нет, сокровище моё, - успокоил меня демон и покачал из стороны в сторону, заставляя расслабиться. - Я всего лишь хочу, чтобы ты поняла, кем ты стала.   - А... кем я стала? - сглотнула я, почему-то немедля представив себя старой уродливой каргой, которая выглядит на все свои триста лет, а чувствует себя и того старше.   - Феи, любовь моя, меняют облик в зависимости от настроения, а их настроение зависит от облика, как и у всякой женщины. Это Соль у нас никогда о себе не думает, бедная Карабосс каждое мгновение ощущала свою старость и своё уродство и, ощущая, старела с каждой минутой. А, старея, злилась.   - Всё равно нехорошо с её стороны было проклинать ребёнка, - проворчала я.   - Ты мыслишь как человек, - улыбнулся мне демон. - Я этому рад, но, бесценная, Карабосс уже не могла ничего с собой поделать. Когда фея настолько разозлилась и настолько постарела, она уже не может сдержаться и не проклясть хоть кого-нибудь. А уж ребёнка, в честь которого и было затеяно всё это торжество... подумай, кого же ей было проклинать, как не девочку?   - К чему ты это мне рассказываешь? - нахмурилась я. Лдокл явно намекал на моё поведение, но мораль сказки про обиженную фею оставалась для меня недоступна.   - К тому, моё сокровище, - вздохнул демон, - что фея, поддавшаяся искушению творить зло, может навсегда остаться карабосс - старой уродливой каргой, которую уже не пригласят ни на один праздник.   Он ссадил меня с колен и поставил перед собой. Критически оглядел с головы до ног, задержался взглядом на башмаках и хмыкнул.   - Ну, как? - упёрла я руки в талию. - Твоё сокровище уже достаточно постарело, чтобы стать тебе ненужным?   - Мне ты всегда будешь нужна, - улыбнулся демон. - И, потом, ты ещё не превратилась по-настоящему в фею, когда проклинала деревни. Не переживай, ты ещё нескоро состаришься.