PERFECT

Глава 2

Осень - это время года, когда я полностью отгораживаюсь от окружающего мира и утопаю в состоянии легкой меланхолии. Мысли обрушиваются на меня огромной лавиной, и я просто не в состоянии предотвратить это. Хотя я даже не против этого.

Мне нравится жить без потребности в общении, зарываясь глубоко в свои мысли, обдумывая каждый свой шаг, сделанный в этой жизни. Что было бы, если я поступила в тот или иной момент совсем по-другому? На многих ли это отразилось бы или только на мне?

Я так устала от этих вечно похожих друг на друга дней, тянущихся на зло так долго. У меня не осталось больше сил на какие-либо чувства. Хочется просто проснуться утром и ничего не помнить. Забыть, кто я такая, забыть все, что со мной происходило, забыть и никогда не вспоминать.

Положив на полку с многочисленными книгами потрепанное издание "Прощай, оружие!", я снова впадаю в отчаяние. Все не должно было так закончиться. Почему жизнь так жестоко обошлась с этими людьми?

За что я люблю это произведение, так это за то, что стоило мне открыть его, как я окуналась в мерзкую осень с вечно моросящим дождем, противными холодными струйками, стекающими по спине; вокруг все становилось серым, казалось, выхода нет, и до конца своих дней я обречена на унылое скитание в тумане воспоминаний.

Я прочла эту книгу от корки до корки несколько раз и могла читать абсолютно везде и при любых условиях, будь это городской транспорт или школа.

- Клер? - тихий голосок раздается из-за двери, когда я только достаю учебник алгебры из полки.

- Входи, - отвечаю я, чувствуя, как внутри зарождается приятное тепло при виде девочки.

- Мама говорит, чтобы мы спускались, ужин готов, - произносит Габриэлла, неловко ступая в мою сторону.

- Хорошо, - я улыбаюсь своей младшей сестре и выключаю настольную лампу.

На лице Габриэллы появляется лучезарная улыбка, и она, подождав меня у двери, протягивает свою худощавую и крохотную руку. Обхватив ладонь своей десятилетней сестры, я хмурюсь. Ее кожу можно сравнить со снегом - настолько она бледная и ледяная.

Когда-то густые волосы Габриэллы больше не переливаются золотыми оттенками на солнце, на месте пухлых щек образовались глубокие впадины, а ярко-голубые глаза вовсе не горят, как в раннем детстве.