Кровавый Ангел

Клятва

Четвёртое января. Утро. Всё по-прежнему.

Темнота. Тепло. Холод. Тепло от одеяла, которым я накрылся с головой. Холод изнутри. Почему? Потому что сердце уже давно перестало стараться. Оно бьётся так, для галочки. Просто потому что не может перестать биться без причины. Оно не может перестать выполнять свой долг. Ведь даже у органа, есть какое-то чувство долга. А я, что я? Я давно забил. На всё. И сейчас, я даже не думал о том, что бы встать с кровати. Зачем? Мне тут тепло, хоть немного. Я не хочу ни куда идти. Я не хочу даже открывать глаза. Единственное, что я хочу, это заснуть. Заснуть и больше никогда не просыпаться.
Я открыл глаза. Зачем? Ради неё. Ради неё я готов открыть глаза. Ради неё я готов встать с кровати. Ведь ради неё я готов даже умереть. Она последнее, что у меня осталось после смерти брата. Моя сестра, Хикари. Я вылез из-под одеяла. В доме холодно, так что я сплю в одежде. Потому не тратя ни на что время, я встал и пошёл к двери из комнаты. На ней висел плакат Рока Ли. Работа и труд всё перетрут, верно? Хех, да уж, каким же наивным я раньше был. Человек получает то, что было ему приписано при рождении. Старание, работа. Это чушь. Если тебе не было что-то предначертано заранее, то этого ты и не получишь. Да. Определённо. Судьба это или Бог, я не знаю. Но уверен, что там наверху сидит старик с тетрадью. Пишет туда наши имена, а возле них то, что наше по праву. Видно про меня этот старый ублюдок забыл. Ну, что поделаешь. Я родился таким, и предначертано мне лишь смерть. А мне остаётся надеяться, что скорая. Но нет. Пока рано. Хикари не должна оставаться одна. Я умру тогда, когда она больше не будет во мне нуждаться. Хех. Как будто это я решаю. Я ещё раз посмотрел на плакат Ли, и открыл дверь. Холодно. Теперь, когда нет одеяла, я ощутил этот пробирающий до костей холод. Я направился к комнате сестрёнки. Подойдя к двери, я прислушался. Сестрёнка. Хикари. Плачет. Она плачет. Почему? Потому что наша жизнь слишком сложна для её. Я вернулся в свою комнату и взял одеяло. Сестре оно нужнее. Я зашёл в её комнату. Меня охватил невероятный холод. Почему здесь холоднее? Ветер? Я осмотрел комнату. Окно. Разбито. Наверняка соседские дети игрались. Или же сделали это намеренно. А может отец. От одной мысли об этой мрази меня передёрнуло. Хикари. Она лежит и дрожит. А слёзы без остановки текут по её щекам. Хикари. Сестрёнка. Я аккуратно взял её на руки и понёс в свою комнату. Там теплее. Не хочу чтобы она простудилась. Я положил Хикари на свою кровать и накрыл одеялом. Хикари. Бедная моя сестрёнка. Я смотрел на её заплаканое лицо. В животе заурчало. Чёрт. Я же не ел уже три дня. Всё что удавалось достать, отдавал сестрёнке. Может всё же что-нибудь ещё осталось? Попытка не пытка. Я уже собирался встать и идти ещё раз осмотреть холодильник, как тут услышал голос.
- Братик.
Я оглянулся. Хикари смотрела меня своими большими зелёными глазами.
- Мне холодно, братик.
Я подошёл к ней, погладил по голове. Хикари. Я лёг рядом с ней. Под одеяло. И обнял её, что было сил.
- Я люблю тебя, братик. - прошептала она мне на ухо
- Я тоже люблю тебя, Хикари.
Она прижилась ко мне и уткнулась лицом в грудь.
- Мама скоро придёт?
- Завтра, завтра мама вернётся.
Она работает в офисе. Секретарша. Звучит не очень привлекательно, но денег платят немало. Сейчас она была завалена работай. Она уже четвёртый день не вылезает из офиса.
- Братик
- Мм?
- Давай сбежим, вместе. Ты и я. Далеко-далеко. Туда где тепло. У нас будет домик в лесу, у озера. А мама будет нас навещать. Мы будем собирать ягоды в лесу, а потом печь пироги. У тебя же такие вкусные пироги, братик.
Она продолжала рассказывать мне о том, какая бы прекрасная жизнь у нас была. Я не мог это слушать. В груди заболело. Я не смог больше сдерживать себя, и заплакал.
- Братик, почему ты плачешь? Не плачь, я ведь рядом.
- Хикари, клянусь, мы будем жить вместе, так как ты хочешь, в лесу, в домике. Я клянусь. Всё будет как ты хочешь Хикари.
- Спасибо, братик. Я люблю тебя.
Мы прижались друг к другу ещё сильнее. И наши сердца наполнились теплом.