День рождение Мэри было одним из лучших дней в этом месяце. Я взяла отгул на три дня, и мы поехали с ней в Шотландию. Я давно так не отрывалась. Даже во время отпуска мы так не сходили с ума.
Возвращаться на работу было очень трудно. Естественно, накопилось много работы, и впервые дни я зашивалась просто. Не спала, не ела, не отдыхала.
Гарри сжаливался надо мной, но этого было недостаточно. К концу месяца все, наконец, пришло в норму.
Однажды, в пятницу, я засиделась допоздна. Стайлса отправила домой. Он не вынужден был ждать меня. Я проверяла документы, перечитывая вновь и вновь. Мой телефон зазвонил.
- Алло?
- Эллисон? Милая? – я услышала знакомый голос, но только не могла вспомнить чей.
- Да. А кто спрашивает?
- Я... мама Мэри... – я услышала всхлип.
- Миссис Мартин?
- Да. Я звоню... просто, детка, Мэри больше нет.
Все вокруг остановилось. Я застыла в одном положении, и замолчала.
- Эллисон?
- Что? Что вы говорите?! – я сорвалась на крик, поднявшись со стула.
- Мэри... она разбилась на байке...
Мое сердце защемило. Я откинула телефон на стол и зажала рот рукой. Нет. Это лишь плохой сон. Это... не правда. Нет? Я оперлась на стол и тихо заплакала, услышав шаги, я свернулась клубочком в кресле, тихо содрогаясь от рыданий. Слезы сами лились из глаз.
- Элли? – чьи-то руки схватили меня за локти, я раскрыла глаза и увидела перед собой Стайлса.
- Гарри!
Я подскочила, обняв его, прижавшись щекой к груди.
- Что произошло?
Я стала громко рыдать, но он взял меня за лицо, отчего я оттолкнула его и обессилено села кресло.
- Элли? Кто тебя обидел?
- Гарри, - тихо прошептала я, - Мэри... больше, нет.
Его глаза встретились с моими, и он жалобно склонил голову. Знал бы ты, как я сейчас умираю...
Я не помню того, как оказалась в квартире. Я очнулась сидя на диване рядом с Гарри. Он сверлил меня взглядом, а я распускала волосы.
- Что с ней произошло?
Ток. Мурашки пробежали по спине.
- Ее мама сказала, что... разбилась на байке. Я. Я говорила ей, чтобы она не гоняла на такой скорости. Но... она меня не слушала и вот... – слезы вновь ручьями скатывались по щекам.
- Ты ее любила?
- Да что там! Она была мне как сестра! Она... всегда была рядом, она не могла, просто не могла бросить меня, нет... – я сжала плед и горько улыбнулась.
- Иди сюда, - он обнял меня за плечи, отчего я почувствовала каплю облегчения.
- Я осталась совсем одна.
- Нет. Я с тобой.
Я подняла свой взгляд на Гарри и легко кивнула. Но улыбнуться не получалось.
Вся ночь. Все разговоры. Все как в тумане. Лишь под утро я могла уже более разумно мыслить. Я позвонила своей маме, и все рассказала. Мне сейчас так нужна ее поддержка. Но я не просила ее приехать.
Нет. Не нужно... Мама болезненно восприняла эту новость. Она любила Мэри, так, как миссис Мартин любит меня. Положив трубку, я долго смотрела в одну точку. Почему она бросила меня? За что?
***
Я не хотела идти на похороны. Но Гарри заставил меня. Прощаясь с дорогим для меня человеком, я сразу поняла, как важно ценить каждый миг. Мне было страшно. Страшно прощаться с ней.
После тех великолепных моментов, которые, не повторятся уже никогда. ЕЕ нет. Нет, той, которой я могла рассказать все. Нет той, которая развеселит меня. Нет той, которая всегда поможет.
Ее больше нет. На похоронах я не плакала. О ней говорили много прекрасных слов. Она и была прекрасным человеком. Эти слова о прошедшем, должны вызывать слезы.
Но у меня стоял огромный ком, слезы словно лились внутри меня. Хотелось кричать. Самыми трогательными были слова ее матери. Я кусала губы до крови.
Я же долго не могла вымолвить и слова. Но, когда заговорила, я говорила от души. И это самое искреннее, что я говорила в жизни. После похорон я была полностью разбита.
Я плелась по холодной улице, путая мысли у себя в голове. Небо было сизым, моросил тихий дождь, но ветер был сильным. Она не выдержала эту осень. Холодную хмурую осень. Мэри была словно лето.
Такой же чистой, теплой, неугомонной... И вот лето закончилось, унесся ее жизнь.
Я сидела на диване, просматривая совместные фото. Гарри сидел рядом, не спуская глаз. Словно я фарфоровая ваза, что вот-вот разобьется. Мне не хотелось плакать или говорить. Мне хотелось просто помолчать.
Он понимал меня, поэтому мы сидели в полной тишине. Я так устала. Устала жить.
