Пить Дым

Зависимость

Лухань не был одиноким человеком, у него были друзья: не просто хорошие, отличные, семья, что не оставляла своего сына на произвол судьбы, все было прекрасно, и жаловаться на что-то было просто глупо. Но было одно "но" - весьма, кстати, весомое "НО". И этим "но" являлся Сехун. И, черт возьми, он всегда обращал на себя внимание, взгляд притягивала подтянутая фигура, разноцветные волосы, которые всегда были в небольшом беспорядке, его глаза сверкающие каким-то ярким ослепительным светом, и свет этот завораживал. Сехун всегда был популярен...

А Лухань был готов ради на него на все, но он также знал пару секретов, которые скрывались за красивой праздничной оберткой, сверкающей ослепительным счастьем.

О Сехун, он курил дорогие терпкие сигареты, втягивал дым глубоко в глотку, опаляя собственные легкие горьким никотином, и пальцем стряхивал пепел, после давил бычок подошвой кеда в землю и усмехался невесть чему, но после того, как он делал затяжку, с его лица будто сходила краска, его лицо менялось... В тот момент глаза искрящиеся превратились в черные дыры, которые и поглотили душу парня, что незаметно наблюдал за ним, совершенно нечаянно высунувшись в окно в тот теплый день. И в тот момент он был готов на все, чтобы выдворить ненужные чувства, которые затопили Сехуна. Он был готов пить никотин с его губ, готов утонуть в его боли. Готов...

***

Совершенно незаметно притягательная обертка все больше напоминала маскарад лицемерия и лжи. Лухань сам не заметил, что втянулся в это незаметное и совершенно необходимое наблюдение за необычным О Сехуном, что каждый раз притягивал как магнитом взгляд Китайца. Тут было даже немного смешно и страшно: Это было не нормально. В груди его цвело пело, скребло и жгло. Каждый раз он отмечал у себя в голове некоторую напряженность в разговорах с приятелями, замечал, как кривится его рот, когда он видит, что-то слащавое, и все же... Это была маска - маскарадный наряд, что приходилось носить каждый день и что каждый лень по ниточке разгадывал Лухань; совершенно поглощенный этим занятием, он забывал о собственной настоящей жизни, его поглотила чужая жизнь и душка. Каждый день он узнавал что-то новое, что-то что не знал никто кроме него.

Лухань стал зависим.

Не проходило и минуты в тягостных ощущениях повисших на шее неподъёмным грузом, не проходило секунды, чтобы он не посвятил свои мысли Сехуну. Всегда в его голове был он, его голос, его руки, которые держат мяч, редкая настоящая улыбка, подаренная друзьям. В его голове была целая картотека, где по буквам все было распределено.