Прогулки по крышам

*****

* * *

Келдыш полусполз-полускатился с лестницы. Оттолкнулся от перил и добрел до стола. Перебирая по нему руками, дотащился до лежащего навзничь Андрэ. Покачиваясь, глядел вниз. Наклонился – Агата, испугавшись, что сейчас он грохнется, и она не сумеет его поднять, ухватила его за плечо обеими руками. Келдыш коснулся пальцами лба Инквизитора. Постоял, закрыв глаза. Выпрямился. Прислонился к столу рядом с Агатой.
– Передоз.
– А?
– Обожрался, – равнодушно пояснил Келдыш.
Они оглянулись на ворвавшихся в дом людей.
– Игорь?!
Келдыш еле поднял руку, показывая наверх. Там навзрыд плакали – Стефи, что ли?
– Мальчик... помогите.
Кто-то пытался оторвать Агату от Келдыша – она молча отпихивалась, уворачивалась, пряча лицо то у него на плече, то прижимаясь к его спине, пока Келдыш не сказал устало:
– Отстаньте. Мы в порядке.
– Вижу, в каком порядке! – прикрикнули на него. – Руку давай!
Келдыш высвободил правую руку – Агата протестующе захныкала, – тут же обнял ее за плечи. Прижимая к себе, неловко закатывал рукав на левой. Агата следила одним глазом из-за его плеча, как Келдышу ставят укол в вену.
– Девочка?
Агата вновь дернула локтем.
– Не трогайте меня!
– Мы только посмотрим...
– Она в порядке, – повторил Келдыш.
Двое копошились над Андрэ. Келдыш смотрел вниз без интереса. Маги выпрямились.
– Все... Кто его так?
Шрюдер сбежал с лестницы.
– Что здесь случилось?
Келдыш оскалился.
– А вы догадайтесь! – предложил – сразу всем.
Очень много людей. Где они были раньше? Лица расплывались, словно смазывались у Агаты перед глазами. Пока она не встретила взгляд широко раскрытых глаз незнакомой женщины, стоявшей рядом с Дегтярем.
– Анжелика... – выдохнула Агата. – Вы вернулись!
Борис посмотрел на мертвого Инквизитора. На охранника, которому делали искусственное дыхание врачи «скорой» и маги. На трясущегося Келдыша, на вцепившуюся в него Агату. На мальчика, которого осторожно несли вниз с лестницы.
Сказал:
– И нас еще называют вампирами?
* * *

– Божевича следует уволить!
– А Келдыша – расстрелять, – закончил Игорь. Потер лицо и с отвращением уставился на руку – та продолжала трястись. Игорь засунул ее себе под ягодицу. Левой рукой завладела Мортимер. Она лежала на диване за его спиной, тихонько дышала ему в ладонь. Следующей сидела Лидия, поглаживая внучку по голове. Молчала.
– А тебя-то за что? – буркнул Шрюдер, безостановочно круживший по комнате.
– А его?
Сам Божевич мрачно сидел рядом со своими школьниками – тщательно обследовавшие их целители ограничились успокоительными. Стефи непрерывно всхлипывала, Зигфрид то и дело клевал носом, Карл сидел, сгорбившись, зажав руки коленками. Спокойнее всех выглядела Люси.
– Он не должен был выпускать Агату из интерната.
– Его никто об этом не предупреждал. А школьники имеют право на одну увольнительную в неделю. Тогда уж и Макса добейте. Он тоже недоглядел.
Максимом звали Агатиного телохранителя. Шрюдер остановился, с силой нажал пальцами на глаза, словно хотел их выдавить – напрочь.
– Да кто же, кто мог предположить такое!
Незнакомый Игорю следователь – скуластый, желтолицый – сидел на кухонном табурете напротив дивана и вертел головой, наблюдая сразу за всеми. Келдыш сказал скучно:
– А может, это все тянется уже невесть сколько времени. Если, к примеру, поднять старые дела...
Следователь сощурил на Игоря и без того узкие глаза. Шрюдер покосился с опаской:
– Думаешь, Андрэ свихнулся не в одночасье?
– А кто сказал, что он вообще свихнулся?
Тишина.
– Могу я наконец увести детей? – хмуро спросил Божевич. – Второй час ночи. Вы же их обо всем уже расспросили?
Казалось, следователь забыл о существовании школьников, потому что взглянул на них с явным удивлением.
– Да-да, конечно!
Божевич повлек маленькую потрепанную стайку к выходу. Зигфрид-Водяной то и дело спотыкался, и Карл вел его под локоть, точно слепого.
– До свидания, – вежливо сказала Люси – всем за всех. – Агата, надеюсь, завтра мы увидимся в школе.
Агата вместо ответа прижала келдышевскую ладонь к лицу, заслоняясь ею от всего мира. Игорь мельком посмотрел на нее, более пристально – на Лидию. Сказал:
– Вам тоже не мешает отдохнуть. Спальня наверху. Чистое белье в шкафу. Извините, сам ничего не могу, Борис покажет...
Тот поспешно вскочил.
– Мадам?
Мортимер подняла на него взгляд. Прищурилась.
– Борис... Дегтяр, кажется? Вампир, специализация – боевая магия и аналитика фольклора. Наглец, каких поискать...
Борис просиял:
– У вас великолепная память, мадам!
Келдыш покосился на следователя: тот жадно ловил информацию. Дегтяр подставил согнутый локоть:
– Я провожу вас наверх.
Мортимер спросила его, глядя при этом на Келдыша:
– Думаете, я усну?
Тот растянул губы – хотя чувствовал, что и они подрагивают:
– Тогда оставайтесь – то-то я повеселюсь, когда вы прямо здесь свалитесь!
– Подлец, – сообщила бабушка Мортимер без малейшей интонации в голосе. Посидела, с явным усилием отняла от головы Агаты ладони – та тут же натянула плед на лицо.
– Вы же останетесь с ней?
– Куда я денусь... – сказал Игорь с передышкой, – с подводной лодки...
Они проводили взглядом Лидию с Борисом. Следом неслышной тенью скользила Анжелика. Игорь откинулся назад, спиной чувствуя, как дышит Мортимер – девочка плотно сворачивалась вокруг него, словно только он мешал ей принять позу зародыша. Его все больше беспокоило, что он ее не слышит – хотя Агата держалась за его руку с крисом. Пропала связь? Сумела от него закрыться? Или – что?.. Зря они отослали целителей.
Прикрыл веки – и сразу же, вздрогнув, открыл. На него неотрывно смотрели щели-прицелы глаз следователя.
– Ловец Келдыш, – сказал он ровно. – Я еще не снял показания с главного свидетеля.
– Следователь Байдуров, – ответил тот так же ровно, – а не пошел бы ты? Вместе со своими показаниями.
– Стоп-стоп-стоп! – вмешался Шрюдер. – Вадим, завтра вы получите справку о состоянии здоровья главного свидетеля, из которой следует, что девочка находится в состоянии шока от воздействия... м-м-м... вы никогда не сталкивались лицом к лицу с Инквизитором?
– При чем тут это? Я должен провести опрос по свежим следам, пока свидетель еще не опомнился, пока помнит все детали...
– Он не сталкивался, – перевел Игорь. Веки все тяжелели. Наливались свинцом... забавно, он не помнит, видел ли когда-нибудь свинец... а выражение помнит...
– ...я должен быть уверен, что свидетель не подвергнется...
– Не подвергнется, не подвергнется, – заверял Шрюдер.
– ...а также не покинет дом в неизвестном направлении...
– Не покинет, – пробормотал Игорь уже с закрытыми глазами. – Только в известном. В туалет, – подумал. – А может, и до него не дойдет. Да оставайтесь вы на ночь, следователь Байдуров! Места всем хватит. А сейчас я лягу.
Легче сказать, чем сделать. Мортимер никак не желала расстаться с его захваченной рукой – и то и дело принималась хныкать. Он кое-как перевернул ее на спину, сам примостился с краю дивана. Заворчал, нашаривая куда-то запропастившуюся подушку. Услышал над головой озабоченное:
– Игорь?
– Ну, что?!
– Может, довести вас до кровати? Нормально ляжете.
– Нормально. Мы нормально. Холодно вот.
Он остался вполне доволен формулировкой ответа, потому что Шрюдер понял и отстал. А потом еще и одеялом укрыл. Игорь засыпал и просыпался, просыпался и засыпал. Падал в вертящуюся черную воронку, крупно вздрагивал, вскидывался и снова засыпал. Мортимер его руку и во сне не выпустила.
Он открыл глаза. Едва светало. В доме было тихо. Мортимер дышала ровно, не шевелилась, но он понял, что она не спит. И она сразу поняла, что он проснулся. Прошелестела:
– Игорь...
– У?
– Это я его убила?
– Да, – сказал он. – Спи.
* * *