Одно дело - приближаться к первобытному кошмару в толпе из четырехсот викингов. И совсем другое - идти туда в одиночку. Иккинг с трудом заставлял себя передвигать ноги.
Стоик предложил ему охрану из своих отборных солдат, но Иккинг отказался.
- Меньше вероятность, что кто-нибудь выкинет какую-нибудь Героическую глупость, - сказал он.
Хотя барды особенно любят именно этот эпизод, считая его примером Невероятного Героизма Иккинга Кровожадного Карасика III, я с ними не согласен. Нетрудно быть храбрым, когда знаешь, что ничего другого тебе всё равно не остается. В глубине души Иккинг знал, что Чудовище намеревается убить их всех. Поэтому терять ему было особо нечего.
Тем не менее, когда Иккинг выглянул с края обрыва, его спина взмокла от страха. Там, внизу, лежал, заполняя собой весь пляж, невероятно огромный Дракон. Казалось, он спал.
Но откуда-то из его живота доносилось странное пение. Песня была примерно такая:
«Я, великий разрушитель,тут уселся на обед.
У китов вкусна печенка,а у осьминогов - нет.
От акул навара много,
но мой опыт говорит:
От их мелких острых зубок иногда живот болит...»
«Странно, - подумал Иккинг. - Как это он поет с закрытым ртом?»
Но тут Дракон приоткрыл крокодилий глаз и заговорил с Иккингом. От испуга тот чуть не выпрыгнул из сандалий.
- А что тут странного? - спросил Дракон, явно забавляясь. - Дракон с закрытыми глазами не обязательно спит, откуда следует, что дракон с закрытым ртом не обязательно поет, вещи не таковы, какими кажутся. Эти звуки, которые ты слышишь, издаю не я. Это, мои Герой, - поюший обед.
- Поющий обед? - переспросил Иккинг, вспомнив, что нельзя, никогда, ни в коем случае нельзя смотреть в глаза больших и злобных драконов, таких, как этот. Вместо этого он уставился на один из Драконовых когтей.
И это было ошибкой, потому что Иккинг увидел, что Дракон своей громадной лапищей прижимает к земле целое стадо жалобно блеющих овец. Он нарочно отпустил одну из овечек, позволил ей почти добежать до спасительных скал, а потом осторожно ухватил двумя когтями за шерсть и подбросил высоко-превысоко в воздух.
Иккинг и сам нередко проделывал этот трюк - с ягодами ежевики. А Дракон запрокинул громадную голову, и шерстистый комочек упал в разинутую пасть, которая тут же захлопнулась. Раздалось оглушительное чавканье, и Дракон проглотил несчастную овцу.
Тут Дракон заметил, что Иккинг оцепенело взирает на него, и приблизил к мальчику свою несусветную голову. Иккинга чуть не стошнило, когда из пасти Дракона зеленовато-желтым облачком вырвалось его зловонное дыхание. Это был запах самой СМЕРТИ - густая, головокружительная вонь разлагающегося мяса, гниющих тресковых голов и потных китов, давно погибших акул и заблудших душ. Отвратительные пары клубились вокруг мальчика мерзкими завитками, забиваясь в нос. Иккинг закашлялся и сплюнул.
- Некоторые утверждают, что овцу перед употреблением следует очистить от костей, - доверительно сообщил Дракон. - Но лично я считаю, что кости придают овце специфический приятный хруст. А иначе она была бы всего лишь куском низкокалорийного мяса...
Дракон рыгнул. Его отрыжка была идеально ровным кольцом огня, которое проплыло по воздуху, как облачко дыма изо рта курильщика, и опустилось на вереск вокруг Иккинга, так что тот оказался посреди огненного кольца. Однако вереск был сырым, и ярко-зеленое пламя очень скоро погасло.
- Упс, - хихикнул Дракон. - Прошу прощения... Маленькая застольная шутка...
Потом он водрузил исполинскую лапу на край обрыва, на котором стоял Иккинг.
- Однако людей, - задумчиво продолжал Дракон, - людей и в самом деле нужно очищать от костей и делать филе. Особенно мешает позвоночник - он часто застревает в горле...
Болтая так, ни о том, ни о сём, Дракон протягивал лапу всё дальше и дальше; из толстых подушечек на пальцах медленно выдвигались когти, похожие на гигантские клинки шести футов в ширину и двадцати футов в длину, на концах острые, как хирургический скальпель.
- Удалять человеческий позвоночник - дело тонкое, - вещал Дракон. - Но у меня получается очень хорошо... Надо сделать всего один маленький надрез сзади на шее, вот здесь... - он показал на шею Иккинга, - а потом быстро провести когтем вниз и выташить хребет. Практически безболезненно... для меня.
Глаза Дракона светились искренним блаженством.
Иккинг лихорадочно соображал. Когда смотришь в лицо Смерти, это очень ускоряет мыслительный процесс. Какие из своих знаний о Драконах он может применить против такого Неодолимого Монстра?
Перед его мысленным взором встала страница с Драконьими Мотивациями. БЛАГОДАРНОСТЬ: как известно, драконам она неведома. СТРАХ: безнадежно. ЖАДНОСТЬ: не самая удачная идея на данный момент. ТЩЕСЛАВИЕ и ЖАЖДА МЕСТИ: возможно, пригодятся, но Иккинг не мог придумать, как. Оставались АНЕКДОТЫ И ЗАГАДКИ. Этот Дракон, видимо, расположен пошутить. И, судя по его манере разговора, считает себя философом. Может быть, удастся выиграть время, если втянуть его в умную беседу...
- Я слышал люди иногда поют ради обеда, - сказал Иккинг. - Но чтобы обед пел сам?..
- Хороший вопрос, - удивился Дракон. - Я бы даже сказал, отличный вопрос. - Он втянул когти, и Иккинг с облегчением вздохнул. - Давненько я не встречал таких умных обедов. Обычно они цепляются за свою жалкую жизнь и не задают по-настоящему серьезных вопросов.
- А теперь дай подумать, - сказал Дракон. За размышлениями он подцепил на коготь излишне громко протестующую овцу и тщательно ее прожевал. Иккингу было жалко овцу, но он радовался, что сам не оказался на ее месте в ненасытной глотке Ужасной Рептилии.
- Как бы это попроще объяснить, человечек, чтобы стало понятно для мозга гораздо меньшего и не такого умного, как мой... Видишь ли, все мы в некотором роде обеды. Ходячие, говорящие, дышащие обеды. Возьмем, например, тебя.
Ты вот-вот будешь съеден мною, значит, ты - обед. Это очевидно. Но даже такой смертоносный хищник, как я, рано или поздно станет обедом для червей. Мы все выхватываем драгоценные мгновения из безжалостных челюстей времени, - бодро заключил Дракон.
- Вот почему так важно, - продолжал он, - чтобы обед пел как можно благозвучнее.
Он указал на свой живот, откуда по-прежнему доносился поющий голос, правда, всё тише и тише:
«Люди - пресная еда, но если есть у вас вода, соль, лучок, капуста,будет очень вкусно-о!»
- Конкретно этот обед, - пояснил Дракон, - тот который сейчас поет, был драконом, намного мельче меня, но очень самодовольным. Я его съел примерно полчаса назад.
- Но ведь это же каннибализм! - возмутился Иккинг.
- Это очень вкусно, - возразил Дракон. - Кроме того, нельзя называть такого виртуоза, как я, каннибалом. - В его голосе послышались возмущенные нотки. - Ты слишком неотесан для такого маленького человечка. Чего ты хочешь, Маленький Обед?
- Я пришел, - ответил Иккинг, - чтобы спросить тебя: ты явился с миром или с войной?
- Само собой, с миром, - ответил Дракон, - Но вас все-таки убью, - добавил он, немножко подумав.
- Всех? - уточнил Иккинг.
- Тебя первого, - милостиво пообещал Дракон. - А потом, когда вздремну и нагуляю аппетит, - всех остальных. Понимаешь, нелегко сразу выйти из Сонной Комы.
- Но это же нечестно! - возмутился Иккинг. - Почему ты поедаешь всех подряд - только потому, что ты самый большой?
- Так устроен мир, - вздохнул Дракон. - Кроме того, когда ты окажешься внутри меня, то разделишь мою точку зрения. Пищеварение творит удивительные чудеса... Но где же мои хорошие манеры? Позвольте представиться. Меня зовут Зеленый Смерч. А как твое имя, Маленький Обед?
- Иккинг Кровожадный Карасик Третий, - ответил Иккинг.
И тут произошло нечто удивительное.Как только Иккинг назвал свое имя, Зеленый Смерч содрогнулся, будто по нему пробежал легкий ветерок. Причём ни сам Дракон, ни Иккинг ничего не заметили.
- Гм-м,- протянул Зеленый Смерч, - Кажется, я где-то уже слышал твое имя. Но оно слишком длинное, поэтому я стану называть тебя просто Маленьким Обедом. Итак, Маленький О6ед, прежде чем я тебя съем, расскажи мне о своих проблемах.
- Каких проблемах? - спросил Иккинг.
- Сам знаешь, - ответил Дракон. - Нaпример, «Почему-Мне-He-Удается-Быть-Похожим-На-Отца». Или «Как-Трудно-Стать-Героем». Или «Из-Сопляка-выйдет-Лучший-Вождь-Чем-Из-Меня». Поверь мне, я многим Обедам помог справиться с их проблемами. Когда они встречали По-настоящему Большую Проблему вроде меня, они начинали воспринимать все остальные проблемы в правильной пропорции.
- Давай говорить напрямик, - предложил Иккинг. - Ты все знаешь о моем отце, о том, что я не Герой, и всё остальное тоже...
- Я могу видеть подобные веши насквозь, - скромно признался Зеленый Смерч.
- ...и ты просишь меня рассказать о моих проблемах, а потом хочешь меня съесть?
- Мы опять вернулись к началу, - вздохнул Зеленый Смерч. - Все мы рано или поздно будем съедены. Ты, маленькая крабовая палочка, можешь выиграть немного дополнительного времени, если будешь умен. Так сказать, успеть выхватить пару каштанов из огня...
- Мы опять вернулись к началу, - вздохнул Зеленый Смерч. - Все мы рано или поздно будем съедены. Ты, маленькая крабовая палочка, можешь выиграть немного дополнительного времени, если будешь умен. Так сказать, успеть выхватить пару каштанов из огня...
- Устал я что-то, - сообщил он. - А ты, маленькая крабовая палочка, в самом деле хитер, заболтал меня до смерти... - Он опять зевнул. - Ладно, не буду я тебя сейчас есть, устал очень, приходи через пару часов... и я покажу, как справиться с твоими проблемами. Пожалуй, я смогу тебе помочь...
И кровожадный Монстр в самом деле заснул, сладко похрапывая. Его громадные когтистые лапы ослабили хватку, и оставшиеся овцы, дрожа от ужаса шерстистыми боками, перебрались через верхушки огромных когтей и пустились врассыпную по обрывистым берегам.
С минуту Иккинг задумчиво смотрел на Дракона, потом медленно поплелся по вересковой пустоши обратно в деревню.
Когда он вошел в ворота, все бурно приветствовали его, подняли на руки и доставили к отцу.
- Ну что, сынок? - спросил Стоик Обширный. - С чем он пришел - с МИРОМ или с ВОЙНОЙ?
- Говорит, что с миром, - сказал Иккинг. Все захлопали в ладоши и разразились громкими криками «УРА!».
Иккинг поднял руку, требуя тишины.
- Но всё-таки собирается нас всех убить.
