Сага воды и пламени Повелительница волн

5

Таласса прижала руку к груди.

— Что за истерика? Это на тебя не похоже, дитя. Ты же знаешь заклинание от первого до последнего звука, все, что тебе нужно сделать — правильно его пропеть!

— Да, верно. Только и всего, — с жаром воскликнула Серафина. — Просто правильно пропеть — перед всем двором, маталийцами и, я не знаю, перед десятью тысячами миромарцев! Это слишком трудно. Я не справлюсь. Ошибусь в этой трели. У меня недостаточно сильный голос, не такой красивый, как у других, не такой красивый, как у... у...

— Как у Лючии? — выгнула бровь Таласса.

Серафина с несчастным видом кивнула. К ее удивлению, Таласса не стала читать нравоучения и бранить. Вместо этого она рассмеялась.

— Скажи-ка мне, откуда идет голос?

Серафина округлила глаза и ответила:

— Из горла, очевидно.

— Для многих так оно и есть. И в случае Лючии это так. А у тебя все по-другому. Твой голос исходит отсюда. — Волшебница легонько дотронулась до груди, там, где у Серафины было сердце. — У тебя прекрасный голос, я знаю, я его слышала. Тебе просто не нужно его сдерживать. Покажи мне свое сердце, Серафина, именно из него исходит подлинная магия.

Серафина горько рассмеялась.

— То есть быть чистосердечной? Здесь, при дворе? Ради чего? Чтобы Лючия Волнеро воткнула мне в сердце нож?

— Я слышала, что сказала Лючия. Не обращай внимания. Она завидует, ведь она не принцесса. Ей бы хотелось заполучить власть, дворец и красивого наследного принца, — сказала Таласса.

Глаза Серафины потемнели от беспокойства, когда она услышала слова «наследный принц». Она быстро моргнула, отгоняя тревогу, так что, не будь рядом с ней Талассы, никто ничего не заметил бы. Но провести волшебницу было непросто.

— Ах, вот в чем дело, — протянула она. Потом присела на небольшой диванчик и похлопала по мягкой обивке рядом с собой. — Скажи, он тебя любит?

— Да. Нет. О, я не знаю, магистра! — воскликнула Серафина, едва не плача. — Думаю, да. То есть я так думала, а теперь, после того, что сказала Лючия, я уже в этом не уверена.

Принцесса села на диванчик рядом с наставницей.

— Ох, Серафина, — вздохнула Таласса, обнимая ее за плечи. — Ты кому-нибудь рассказывала о своих чувствах? Своей матери? Тавии? Что они сказали?