В тебе

Глава 23

  - Ну, с Цариным она точно не общается, - заявила Ира, проходя в комнату, где Дима и Лев занимались каждый своими делами. Один ковырялся в компьютере, другой ковырялся в каких-то баночках и мешочках, о содержимом которых девушка на подсознательном уровне не желала ничего знать. Почему-то ей казалось, что это крайне опасно для ее жизни и, возможно, психики.
Варожев крутанулся на стуле, поворачиваясь к ней лицом, а мальчишка просто поднял на гостью взгляд.
- Что еще? – спросил Дима, откинувшись на спинку и вытягивая перед собой длинные стройные ноги. Обведя быстрым взглядом мужчину, девушка сжала зубы, бросая все силы, чтобы не залюбоваться им. Красивый, черт, но она не из тех, кто будет на него вешаться.
- Кроме него у Нифритовой никаких других контактов в школе нет. Парочка идиотов сегодня пыталась к ней подкатить, но где там. Кирилл нарисовался мгновенно и шуганул их, отправив в далекое и увлекательное, - скривилась Статина, кинув сумку на диван, она уселась в кресло. – В субботу планируется дискотека в честь начала осенних каникул. Краем уха слышала, что девчонки из других классов планируют едва ли не спецназовский захват Когтева с целью сексуального рабства. Но обломаются сучки. Он вообще уезжает и дежурными учителями поставят только злобных училок. И сегодня, кстати, видела, что Нифритова сама домой шла сразу после уроков. И это странно. Потому что обычно она оставалась на дополнительные занятия у Кирилла. Да и машины его после шестого урока уже не было.
- Это уже моими стараниями, - усмехнулся Дима, чуть приподняв правый уголок губ. – Отлично, значит, его все-таки заняли. Превосходно. Теперь следующий шаг. Нам нужно, чтобы Кристина пришла на эту дискотеку.
Ира практически не изменилась в лице, только взгляд ее стал настолько говорящим, что только полный придурок не прочитал бы в нем фразу: «Вы что, рехнулись?». И к своей немой реакции она решила все-таки добавить пару слов:
- Невозможно, - безапелляционно выдала она, закинув ногу на ногу, из-за чего и так короткая юбка поднялась вверх, выставляя на обозрение красивое округлое бедро. Впрочем, цели кого-то соблазнить сейчас Ира не ставила, а мужчины если и заметили изменившуюся длину ее одежды, то даже и виду не подали. – Она и со мной-то туда не ходила, с чего бы ей туда тащиться в гордом одиночестве? Да тем более, она-то уж точно знает, что Кирилла там не будет. Если б она еще с Цариным общалась, то был бы какой-то шанс, а так...
- Нет, - качнул головой Дима. – Этот парнишка нам совершенно не нужен. Было бы изумительно, если бы он как раз-таки и не пришел туда.
Окончательно сбитая с толку, Статина нахмурилась, пытаясь понять, что придумал этот светловолосый мужчина, однако ничего толкового в голову не лезло. Признаться, она даже слабой связи в этом всем не видела, это раздражало, но интриговало.
- И что же ты задумал? – поинтересовалась Ира, заглянув в глаза мужчине, и его ответный взгляд очень уж ей понравился. Перед ней были не глупые одноклассники, способные придумать лишь шуточки на постельную сцену, а взрослые люди, которые, видимо, знали толк в воздействии на окружающих.
- Готово, - вдруг произнес Лев, привлекая к себе внимание, и показал присутствующим маленькую бутылочку с какой-то прозрачной, чуть отдающей зеленоватым цветом, жидкостью.
Варожев расплылся в довольной, но очень пугающей улыбке. А Ира, наблюдавшая это изменение на его лице, ощутила, как по телу пробежалась неприятная дрожь, вынудившая девушку неловко заерзать.

Дни без общения с Кириллом тянулись как резиновые. Вернувшийся старый распорядок дня, которым Крис жила до появления в ее жизни Когтева, изрядно угнетал девушку, буквально с каждым часом затягивая ее в серые, воняющие болотом, пучины уныния. В четверг, когда Нифритова вернулась домой, как в воду опущенная, ее настроение даже отметила мама, забеспокоившаяся о дочери, резко изменившейся в поведении после радостного, едва ли не светящегося состояния. Женщина, считавшая, что жизнь Кристины наладилась, раз та бегает с не сходящей с лица улыбкой, испугалась, что у той произошло что-то серьезное, и намеревалась это выяснить этим же вечером. Она знала, что сама Крис в жизни не придет к ней жаловаться и плакаться. Не такой у нее был характер, чересчур закрытый, чтобы она спокойно делилась своими проблемами с кем бы то ни было. Но вот если дочку разговорить...
Вооружившись парой стаканов с горячим какао, Ольга Андреевна постучалась в комнату дочери и вошла внутрь.
Кристина, по своему обыкновению, нашлась лежащей на полу среди гор книг. На ее столе горела лампа, сдвинутая к краю, чтобы освещать девушке рабочую зону, где она что-то писала в тетради. Крис не сразу заметила мать и даже не слышала, как та стучала и, собственно, вошла в комнату. А все потому, что на голове девушки сидели большие наушники, музыку в которых женщина услышала даже со своего места, в добрых метрах трех от дочери. И как только она поняла, что слышит, поднос со стаканами едва не выпал из ее рук. Старый добрый индастриал, которым Кристина раньше совершенно не увлекалась, предпочитая легкие воздушные мелодии, желательно лишенные каких-либо слов, сейчас, вероятно, просто разрывал барабанные перепонки девочки. И та, к удивлению матери, беззаботно дергала ногой в такт музыке.
«Взрослеет», - пронеслось в голове Ольги Андреевны, перед тем, как она с улыбкой, легонько толкнула ногой стопу Кристины.
Девушка испуганно дернулась и резко обернулась, сдергивая с головы наушники, и вытаращилась на мать, как на внезапно нарисовавшегося в комнате монстра.
- Мама! – воскликнула она, садясь на полу, схватившись за сердце. – Напугала!
- А нечего так громко музыку слушать, - усмехнувшись, женщина показала дочери язык, и, наклонившись, поставила поднос с какао на пол, а затем и сама опустилась, сев перед дочкой по-турецки. – Чего это тебя на тяжеленькое потянуло? Что за кардинальные смены вкуса?
- Да так, - пожала плечами девушка, усаживаясь перед матерью в ту же позу. – Просто услышала и зацепило.
- В мою молодость эта музыка была нам не доступна, - женщина взяла один стакан и протянула его Кристине. – А жаль. Нравится она мне.
Нифритова осторожно приняла из рук матери какао, глядя на нее подозрительно и напряженно, словно сомневалась, действительно ли это ее родительница.
- Правда? – решила все же уточнить девушка, не разыгрывает ли ее женщина.
- Правда-правда, - закивала та, взяв свой стакан и сделав глоток. – Ммм, вкуснятина. Пей, пока не остыло.
Благодарно улыбнувшись, Кристина вслед за матерью отпила напиток. Действительно вкусный, в меру сладкий и насыщенный. Расслабляющий.
- Спасибо, - проговорила девушка и вопросительно посмотрела на мать. – А ты что-то хотела?
Женщина неопределенно дернула плечом и крутанула стакан в руках:
- Просто поговорить. Давно мы с тобой не устраивали посиделок.
- Мам, но я вообще-то уроки делаю, - тепло усмехнулась Кристина, почувствовав, как в груди стало светло от проявленного материнского внимания.
- Ох! – пренебрежительно фыркнула женщина, махнув рукой, словно назойливую муху прогоняла. – Ты вечно учишь уроки. Можешь уже и пятнадцать минут матери уделить. Никуда твои цифры от тебя не денутся. Как, кстати, с математикой дела? У тебя же проблемы были в начале четверти.
От упоминания о предмете, который ведет Кирилл, у девушки сердце почему-то удар пропустило. Она вскинула на мать напряженный взгляд, судорожно пытаясь увидеть в нем хоть что-нибудь подозрительное, что-нибудь, что помогло бы девушке понять, в курсе ли родительница о ее отношениях с учителем. Не могла же она просто так поинтересоваться об этом? Наверняка кто-то что-то сказал ей. Может, видели их вместе в кино и узнали Кирилла? Кристина поняла, что медленно, но неотвратимо ее охватывает паника. Рука дернулась и она едва не пролила какао на ковер. Благо мать этого не видела, рассматривая, какими учебниками сейчас обложилась ее дочь.
Быстро поставив стакан на поднос, Нифритова сделала глубокий вдох и ответила, стараясь ничем не выдать своего волнения. Чтобы сохранить их с Кириллом отношения, она должна стойко вынести все разговоры и правдиво отрицать все, что имеет хотя бы малейший намек на их связь.
- Нормально, - прочистив горло, ответила Кристина, стараясь расслабиться и вести себя непринужденно, как всегда и вела себя в присутствии матери. – Вливаюсь. Сначала растерялась просто с новым учителем. Пока привыкла к его манере преподавания. Сейчас все хорошо, готовлюсь вот к олимпиаде.
- Ах, точно! – воскликнула женщина. – У тебя же новый учитель. Мужчина? Молодой? И как он из себя? Хорошо знает предмет? Как зовут, кстати?
- Зовут Кирилл Владимирович, двадцать пять лет. Предмет знает отлично. Сейчас уроки у него прекрасные просто. А... Э, мам?
Заметив взгляд женщины, Кристина совершенно растерялась. Хитрая, улыбающаяся моська, это явно не то лицо, с которым мать должна слушать о новом преподавателе своего ребенка. Но у матери было именно такое выражение. И еще она улыбалась. Очень странно улыбалась. И почему-то Кристине стало очень неуютно от этой улыбки.
- Продолжай, - протянула женщина, всем своим видом показывая, что ей нужны подробности. – Красивый? Нравится?
Нифритова вспыхнула аки спичка, окончательно смутившись и растерявшись. Ей было до слез неудобно говорить на эту тему с матерью. Тем более, когда та каким-то мистическим образом попадала в яблочко. Да только за этими попаданиями крылось такое, от чего женщина точно поседеет, если узнает. И как прикажете балансировать на таком, когда врать не хочешь, да и не умеешь?
- Мааам, - едва ли не плача, простонала Кристина и резко опустила голову, скрывая пунцовое от стыда лицо в ладонях.
А женщина залилась веселым заразительным смехом.
- Серьезно? Я угадала? Девочка моя, - продолжая широко улыбаться, мама притянула сжавшуюся дочку к себе, крепко обнимая ее. – Влюбилааась! И какой он, ну? Наверняка типичный милый молодой паренек с аккуратненькой причесочкой. Ох, помню, у меня в школе тоже был молодой учитель. Девки наши с ума по нему сходили. Такой весь миловидный был. Волосики светлые, глазки голубые. Ангелочек просто. А твой Кирилл Владимирович какой?
Говорить Кристина не могла просто из-за верного понимания, что ее учителя обычными словами трудно описать, чтобы не ввести в заблуждение. Волосатый, с бородой и татуировками бугай. Ну какой нормальный родитель на такое описание адекватно отреагирует? Лучше уж один раз увидеть, чем сто раз услышать. Притянув к себе телефон, Кристина открыла галерею фотоснимков, где была одна единственная фотография мужчины, сделанная ею исподтишка в тот день, когда он первый раз появился в классе не в своем дурацком костюме. Открыв фото на весь экран, Кристина, по-прежнему скрывая лицо, молча протянула телефон хихикающей матери.
Спустя секунду лицезрения изображенного на снимке мужчины, женщина перестала радостно раскачиваться из стороны в сторону с дочкой в охапке. Еще через секунду она смолкла, вероятно, осмысливая уведенное. А потом и вовсе замерла, очевидно, прибывая в состоянии логического, от такого зрелища, шока.
Кристина же боялась пошевелиться. Она не привыкла что-то скрывать от матери, доверяя ей и всегда находя помощь и поддержку во всех вопросах, что случались раньше, поэтому и сейчас решила хотя бы признаться ей, что неравнодушна к этому мужчине. Говорить же что-то большее о них, Кристина, конечно, не собиралась, но понемногу подготавливать родителей все же стоило. Ведь, возможно, когда-то им все же придется познакомиться. Правда, Кристина даже представить себе не могла, каким именно выйдет это знакомство в случае чего. Это ситуация пока что оставалась в разряде невообразимых вещей.
- Вау, - прозвучало тихое над головой Нифритовой, но ей показалось, что гром грянул. – Так вот откуда тяга к индастриалу. Уж не у него ли ты услышала эту музыку.
Чего уж лукавить. Именно в его машине не играло ничего другого, кроме этих песен. Но про машину лучше промолчать. В конце концов, музыку они слушали и в школе.
- У него, - кивнула головой девушка, осторожно подтверждая слова матери. При этом Крис чувствовала себя сапером на мегасложном минном поле. Было жутко страшно, но пройти путь надо, чтобы потом было легче и, по крайней мере, известно, чего ждать. – Перед дополнительными занятиями перекусываем под музыку, чтобы голова немного отдохнула.
По сути, Кристина и не соврала даже. Они действительно частенько с Кириллом так отдыхали перед личными уроками за чашкой кофе с шоколадкой. Мозгам тоже нужно топливо.
Мать снова замолчала, поглощенная своими мыслями. О чем она думала, Кристина даже предположить не могла. Но уже то, что она не верещала дурным голосом, запрещая девушки любые чувства к такому мужчине, давало Нифритовой надежду. Женщина вдруг пошевелилась, откидываясь назад на кровать и увлекая за собой девушку, по-прежнему обнимая ее. Удобно устроившись в полулежащем положении и подождав, пока и Кристина уляжется, женщина заговорила, продолжая смотреть на фотографию Кирилла. Только сейчас она держала телефон так, что и Крис могла смотреть на экран.
- Расскажешь о нем? – мама не просила, а спрашивала, позволяя девушке самой решить, доверится ли она ей. Ее голос был спокойным и мягким, любопытным и добродушным. – Почему он тебе понравился?
Кристина на секунду задумалась, не зная, что ответить. Точнее зная, но не имея ни малейшего понятия, как это преподнести, чтобы оставить их отношения в рамках учитель/ученица. Фразы требовались общие, но убедительные. Лежа на материнском плече у нее под рукой, девушка провела пальцем по экрану, словно нежно погладив мужчину.
- Он хороший, - начала она. – Он умный. Сильный. Добрый, хотя кажется страшным и суровым. У него красивая улыбка и такой низкий мягкий голос. Он заботливый. Защищает меня. Помогает.
Кристина почувствовала, как мама, чуть повернув голову, коснулась ее волос губами. Она будто подбадривала ее, побуждая к дальнейшему рассказу. К откровениям, обещая, что бы ни случилось, остаться на ее стороне. И у девушки неожиданно защипало в носу от подкативших слез. Слез стыда за то, что она не может рассказать матери всего, что у нее происходит. Она не поверит, что Кирилл относится к Кристине серьезно, что не использует ее просто как игрушку. Не поверит так же, как не верит этому Никита. Только мама не Царин, и скрывать отношения со взрослым мужчиной от нее намного ужаснее. Понимая, что больше и слова не сможет произнести на эту тему, Кристина решается на вопрос, чтобы увести разговор от необходимости что-то рассказывать.
- Мам, а как ты влюбилась в папу? Почему?
Женщина шумно вздохнула, вероятно, собираясь с мыслями, и, опустив телефон себе на живот, ответила:
- И вправду, я никогда не рассказывала тебе об этом. Мы познакомились с ним в университете. Сначала дружили. А потом я поняла, что не смогу без него. Он был нужен мне. На него всегда можно было положиться. Он был сверхзаботливый. По крайней мере, со мной. Выручал, помогал, и ни разу не обидел, не пренебрег. И, честно говоря, я до сих пор не знаю, что он тогда во мне нашел, в маленькой беспомощной дурехе, которая и шагу без него ступить не могла, - мама нежно засмеялась, вдруг крепко стиснув Кристину в объятиях. – На последнем курсе, когда все уже считали нас одним целым, он начал оказывать мне знаки внимания. Романтические, я имею ввиду. После первого поцелуя с ним я окончательно пропала. Поняла, что люблю его, и уже никогда не смогу его отпустить. Он, к счастью, думал так же. Затем свадьба, а после и ты родилась. И, как видишь, мы до сих пор вместе и счастливы, насколько может быть счастлива семейная пара, прожившая вместе двадцать лет. Мне повезло с ним. Я получила самого лучшего для меня мужчину в мире.
- Он был твоей первой любовью? – тихо спросила Кристина не от праздного любопытства. Она слышала, что первая любовь крайне редко бывает и последней. Но ей так хотелось верить, что ее это не коснется, что ее семья уже подтвердила, что из правил бывают исключения.
- Именно любовью – да, но далеко не первым увлечением, - ответила женщина, а у девушки внутри похолодело. – До твоего отца я встречалась с несколькими парнями и про каждого думала, что он мой будущий муж, с которым я проживу долгую счастливую жизнь. Но потом оказывалось, что одной увлеченности мало. Что нужно еще много чего. Уважение, взаимопонимание, способность к самопожертвованию, забота друг о друге. Не бывает пар без ссор, но бывают пары, которые это преодолевают, потому что порознь им так плохо, что и в петлю залезть не кажется жутким. Все это я чувствовала лишь к твоему отцу, уже в тот момент, когда считала его только другом. Да и у него было много девушек, но каждую из них он готов был оставить одну, если мне нужна была его помощь. Мне кажется, сперва люди должны быть хорошими друзьями, это своеобразный фундамент крепких долговечных отношений, а уж потом романтика.
Мама снова взяла телефон в руки, включив его, чтобы фото снова засияло на экране.
- Возможно, этот Кирилл Владимирович действительно хороший человек. Но не кидайся в омут своей влюбленности с головой, не наделай ошибок, о которых потом будешь жалеть. Честно говоря, я не устраиваю истерику только потому, что он учитель, а значит, не сделает тебе ничего страшного. Он взрослый человек и ты для него дорогая ученица, которую он будет оберегать и воспитывать, как требует его профессия. Быть влюбленной прекрасно, поэтому люби его. А если это чувство пройдет, смело влюбляйся снова в кого-то другого. Но полностью открывайся только тому, кто за тебя в огонь и воду пойдет без малейших раздумий. Не ведись на красивые слова, ведись на красивые поступки. Именно поступки делают мужчину мужчиной. Понимаешь?
Кристина, сжав зубы так сильно, что желваки под кожей загуляли, горячо закивала. Только не плакать. Только не плакать от накатившего чувства вины за ложь, за сокрытие правды от мамы, со всей своей родительской любовью, наставляющей ее в вопросе любви. Только вот поздно наставляющей. Кристина уже совершила все свои ошибки: уже открылась Кириллу, уже отдала ему свои сердце и душу... И лишь ему одному сейчас решать, что с ней будет. Он в силах или сохранить дарованное ему, или безжалостно раздавить, или отдать обратно за ненадобностью, если их чувства друг к другу пройдут со временем.
- Кстати говоря, - женщина снова заговорила. – Глядя на его шевелюру, я тут вспомнила забавный случай. Не знаю, помнишь ты или нет, тебе лет девять-десять было, но в твоей жизни уже появлялся мальчик с длинными черными волосами.
Кристина от удивления даже позабыла о своих душевных метаниях и, приподняв голову, круглыми глазами уставилась на маму.
- Какой мальчик? – не поняла она, совершенно не помня никаких волосатых субъектов в своей жизни до встречи с Кириллом в конце августа.
- Ну, там, правда, еще один мальчик был, с волосами похожими на львиную гриву, как ты описала, - женщина умиленно улыбнулась. – Отец опаздывал из-за автобуса встретить тебя с музыкальной школы, и к тебе пристали какие-то пьянчуги. А эти мальчики тебя защитили. А черноволосый еще и остался с тобой потом, дожидаться автобуса. От ветра тебя прятал. Ты еще сказала, что он очень теплый и от него вкусно пахло.
Нифритова вылупилась на посмеивающуюся мать, как на сбрендившую, при этом от чего-то стремительно краснея. Она в упор не помнила, чтобы с ней такое приключалось. Какие еще мальчики? О них вообще никаких, даже смутных воспоминаний не осталось, хотя, казалось бы, такое яркое событие в жизни ребенка.
- Вот те мальчики должны были вырасти в хороших мужчин, если даже в подростковом возрасте мимо попавшей в беду малышки не прошли, - продолжая улыбаться, проговорила женщина и провела ладонью по щеке дочери. – В твоей жизни уже была опасность, и перед ней стал мальчик с длинными черными волосами. Ты говоришь, что Кирилл Владимирович защищает тебя, хотя я не знаю, что там, в школе, может тебе угрожать, но поверю и не буду лезть в твои дела. Возможно, это что-то и значит.
Девушка лишь огромными удивленными глазами смотрела на мать и молчала.
- Во всяком случае, наслаждайся жизнью. От всего на свете не убережешься. И не бойся получать удовольствие от общения со своим учителем. Не думаю, что ты могла бы влюбиться в плохого человека. Если ты счастлива рядом с ним, значит, ты все делаешь правильно, - женщина поднялась на ноги, прихватив поднос с успевшим подостыть какао. - А теперь возвращайся к своим урокам. И ни о чем не волнуйся. Я люблю тебя.
Мама покинула комнату Кристины, тихонько прикрыв за собой дверь, а девушка еще долго сидела, словно пыльным мешком пришибленная и глядела в одну точку, не веря, что родительница отнеслась к ее чувствам ко взрослому мужчине именно так. Без криков, без истерик, без кручения пальцем у виска и лекций на тему: «Тебе учиться надо, а не в любовь играть!». Неужели у нее есть шанс, что не будет никаких разборок, когда родители узнают, что она встречается с Кириллом?
И еще у Кристины появилась пища для размышлений - длинноволосый мальчик, спасший ее когда-то в детстве... Это действительно было? Хотя мама сказала же, что их там двое было. Второй с гривой как у льва.
Кристина не помнила абсолютно ничего.