Тайны Мира

т

добро пожаловать в мою лавку. Вы вряд ли здесь что-нибудь купите, хотя выдаются и такие странные клиенты. В основном покупаю я и в основном в убыток. Однако, не смотря на все неудачи, товара у меня больше, чем у любого зажиточного торговца. Вы, наверное, хотите спросить что я продаю, а точнее покупаю? Подождите, потому что ожидание мой самый лучший пособник. Чем дольше продавец ждет, тем красочнее товар на моих полках, тем он изящнее и ценнее. Я продавец сожалений. Я продаю сожаления.
А, точнее, больше покупаю чем продаю, а всё чаще меняю. Первое своё сожаление я купил в семь лет. Была осень, тогда я гулял с соседской девочкой, и за нами увязался маленький белый котёнок с чёрными лапами. Котёнок прихрамывал, а его левый глаз едва-едва открывался. Соседская девочка очень хотела взять котёнка к себе, ведь он следовал за нами до самого двора. Прошёл большое расстояние. Это было брошенное животное, каких полным полно на улицах. Как она хотела взять его к себе домой! Естественно, родители бы не позволили принести домой грязный комок меха. И мы оставили котёнка на улице пищащим, наверняка ожидающим от нас чего-то.
На следующий день я увидел девочку всю в слезах, сидящей на скамейке во дворе. Мать сказала ей, что она могла бы взять его. Она могла, а животное сейчас где-то заснуло мёртвым от голода сном под горячими трубами.
Тогда мне в голову пришла идея и я предложил девочке: «Давай я куплю твою грусть? Возьму и сделаю так, чтобы ты никогда об этом не жалела». Девочка сначала удивлённо посмотрела, но после согласилась. Первое сожаление я купил за три кленовых листа и обещание, что с котёнком всё будет хорошо. Я был так рад, что смог кого-то избавить от чего-то плохого. Был даже счастлив.
Вскоре, я увидел как котёнка белой раскраски с чёрными лапами закидал камнями соседский мальчишка под гогочущие голоса друзей. Их рты широко открывались, пока этот бугай искал на асфальте очередной камень, а один из ребят всё это снимал на камеру. Котёнок пищал и судорожно тряс головой на которой были капли крови, а всем было весело. Первая сделка всегда бывает трудной. Однако, я почему-то верил, что девочка больше никогда не будет за него переживать.
***
В девять лет, во время семейного ужина, меня спросил отец, кем я хочу стать в жизни. Я ответил, что хочу стать продавцом сожалений. В ответ он поднял брови и медленно продолжил есть. Я его не сильно напугал. Сильнее я его напугал бы, если сказал что хочу стать покупателем сожалений.
Через годы, мой маленький бизнес начал процветать. Я развешивал объявление по всему городу. Объявления обычно гласили: «Куплю ваши сожаления или продам свои. Недорого. Тел.: 8-ХХХ-ХХХ-ХХ_ХХ». Первые клиенты не заставляли себя ждать. Самым странным было то, что почти никто не рассказывал причину своих переживаний. Общепринято, что чтобы от чего-то избавиться необходимо рассказать это от начала и до конца. От самого первого дня, когда ваша трусость и страх не позволили сделать серьёзный поступок и до последней бессонной ночи, проведённых в воспоминаниях о том злосчастном дне. Это неверное убеждение. Я помогаю людям разделываться с ними просто и быстро. Часто я оставляю на столе коробку и ухожу в другую комнату, сообщив клиенту, что когда вернусь коробка должна быть закрытой, а внутри должен быть мой будущий товар.
***
Часто, когда люди узнают о моей профессии, если её так можно назвать, они спрашивают как выглядят сожаления. Какие они глупые. Им нужно всё рассказать, да показать. А когда им раскроешь тайну своего ремесла - ноют и пускают сопли. Совсем, как дети, право. Но то, что я им рассказываю и показываю это не сожаления. Это лишь истории, что являются полотном настоящего искусства. Да, по-моему продажа сожалений это искусство. Вообще, каждая профессия это искусство и каждый профессионал считает своё дело - особенным. Итак, что представляет из себя мой товар? Разное. Самым трудным является невозможность выражения этого в словах. Иногда, это запах прокуренной квартиры, вид на панельные дома и звон бутылок. Часто это стук колёс о рельсы, сообщения об отправлении на вокзалах, холодный воздух отходящих поездов, ударяющий в лицо. Бывает, в коробке сожалений - пусто. Оно и правильно: это молчание не произнесённых фраз, неподвижность тела, когда всё вокруг вопит: «уходи», статичность лежащего на полу в пустой комнате. В мои коробки можно положить многое.
***
Но я покупаю не все сожаления. Чтобы отобрать правильный товар нужен меткий глаз. Сейчас мне уже не мало лет и я не берусь за разные фантомные переживания. Это не самая сложная часть работы. Самое сложное, когда ты видишь человека, смотришь на его бледную кожу, красные от недосыпа глаза, обречённые движения и не можешь купить его сожаления, потому что без них человека не станет. Ничто не будет его корить за робость. Без ударяющего по таким сердцам бича переживаний они перестанут биться. Поэтому приходится меняться. В таком случае мои действия похожи на работу модельера, подбирающего для клиента костюм. В моём случае «костюмчик» должен хорошо сидеть, не слишком стягивать в области живота, с ним клиент не должен чувствовать себя глупо. И сожаление, что я отдаю в замен должно быть тяжелее. Чтобы была некая тоска по ушедшей грусти. Когда примеряешь на себя чужие тяжёлые беды, свои сожаления кажутся бесконечно лёгкими.
Раньше, когда я был моложе, я путешествовал по миру и стучался в двери совершенно незнакомым людям. Спрашивал их, не хотели бы они приобрести щепотку сожалений. Цена была божеской и некоторые покупали. Иногда, покупали из скуки, иногда за неимением своего, иногда брали в подарок кому-то. При продаже я рассказывал как правильно наслаждаться сожалениями, если ими можно наслаждаться. Мой любимый способ это выключить во всем доме свет, оставив лишь настольную лампу и усевшись в мягкое кресло положить только что сделанную покупку на колени. Сначала, она будет обжигать колени, выдергивать вас из кресла, заставлять вас обращаться к самым вредным привычкам. Потом вы обнаружите некоторую близость со своим сожалением. Вы станете лучшими друзьями, потому что причина его появления вызвана вашими действиями. Можно смотреть на него, как на вашего нежеланного ребёнка, который всё время плачет по ночам и лишает сна. Относитесь к этому как хотите. В этом вы свободны.
Однако, сожаление постоянно старается ограничить вашу свободу. Я то знаю, потому что прошерстил вдоль и поперёк три четверти мира с полным чемоданом чужих сожалений. В комнатах гостиниц и отелей, где часто останавливался, я находил забытые и брошенные сожаления. От них пахло потом и латексом, грязной пастелью и губной помадой. Может так расправляются с сожалениями в комнатах гостиниц? Вот так легко, как воры, при выключенном свете они сбегают под покровом ночи, оставляя беднягу за закрытой дверью. Люди становятся свободными, перекладывая своё сожаление на других, тем самым сковывая незнакомцев, что ещё вчера были самыми близкими. Мой чемодан почти постоянно полон и поэтому я редко забираю таких брошенок с собой. Если удастся, то я найду в гостинице некрасивую женщину, которой не повезло в любви, либо наоборот красивую, которой слишком в этом повезло. Да, моя работа отличается многообразием подходов к решению проблем. А точнее, это многообразие выражается не в решении проблем, а перекладывании на потом, либо на другого. Думаю вам это знакомо всем.
Всем, я-то знаю. Вы не сможете обмануть человека, что в своих путешествиях повидал столько разных людей. К сожалению, время когда я брал чемодан и отправлялся на край света в поисках нового уникального экспоната для магазина прошло. Люблю окунуться в те славные деньки в самых отдалённых частях мира. Тогда это были не сожаления, а нечто большее. Я словно собирал музыку и песни, в которых слова были каждый раз разные. Иногда, в них пелось: «И до сих пор я не пойму, чего за чёрт сюда принёс: здесь небо цвета твоих глаз, здесь звёзды цвета твоих слёз». В некоторых были совсем простые слова: «Всё что не было со мной, было и прошло». Но бродя по свету, ко мне вместе с очередным товаром пришла истина, что чем проще сожаление человека, тем оно тяжелее. Чем короче мысль до щемящего органы воспоминания, тем оно невыносимее.
Сейчас всё поменялось и я, практически, не выхожу из своей лавки. Лишь смотрю на проходящих людей через витрину магазина. Общаюсь лишь с теми, кого заинтересует вывеска. Кто-то примет за шутку, кто-то зайдёт в надежде на последний шанс всё исправить. А мне и достаточно того, чтобы они проходили мимо. Мне достаточно вскользь взглянуть на лицо, чтобы узнать стоит ли этому лицу заходить в мою лавку или нет. Это, в принципе, не трудно. Так как моя лавка открыта практически 24 часа, я удостоен видеть самых обречённых людей нашего города, что каждую ночь проходят в развалку мимо прозрачной витрины, иногда используя её как опору. Кто-то стучится с просьбой открыть, но я-то знаю, что для такого огромного сожаления в моей лавке уже нет места. Скоро не станет места и для маленьких, возможно тогда я и закончу своё ремесло, хотя вряд ли. Будет совсем другой момент, когда я закрою свой магазинчик навсегда и уйду. Люди постоянно спрашивают, когда настанет этот момент, когда я закончу своё столь придурковатое и странное занятие. А я отвечаю, что когда расправлюсь со своим личным сожалением. Когда продам кому-то тот свой первый товар, полученный в семь лет. То первое сожаление, полученное от маленькой девочки. Продам то воспоминание, как я стоял рядом с другими дворовыми ребятами и смотрел как мальчик искал камень по-больше, чтобы раздавить им белого котёнка с чёрными лапами, а другой делал снимок этого. То сожаление, полученное в миг, когда стоял со всеми гогочущими ребятами и глядел на трясущееся маленькое животное и ничего не сделал. Я только стоял и смотрел. Теперь, стараюсь предложить каждому клиенту эту коробку сожалений, в котором лежит мой ступор, покоится моя робость, спят мои бездействия. А люди лишь с ужасом смотрят на фотографию мёртвого котёнка и в оцепенении отрицательно вертят головой. Им такого не нужно. Никому не нужен одинокий, брошенный белый котёнок с чёрными лапами и темными каплями крови. Я уже, практически, потерял надежду.
Может быть, вы купите моё сожаление?