POV Милли
Я сижу в приемной, ожидая своего доктора. Ох, как же я от всего этого устала. Эти два дня прошли мучительно сложно для меня. Но это не настолько меня волнует, как Зейн. Я ушла, ничего никому не сказав. Да и зачем? Жаль только, я не смогла увидеть его. Он стал для меня таким родным за такое короткое время. Да... Такое же короткое время мне и осталось...
Из моих мыслей меня вывел голос медсестры:
- Миссис Вейн?
- Да?
- Доктор Джонсон ждёт вас. Проходите.
- Спасибо - ответила я, поднявшись и направившись в его кабинет. Открыв дверь, я увидела его, сидящего за своим столом, - здравствуйте, доктор Джонсон.
- Доброе утро, миссис Вейн. Как ваше самочувствие? - спросил он. Хм... Как может чувствовать себя девушка, которой жить осталось всего 22 дня?
- Нормально - ответила я тихим голосом, полным грусти и немного сарказма - вполне нормально...
- Простите...- сказал он, поняв все. Интересно, что у него на душе? Ведь, возможно, я не первая, кого ждёт неизбежная смерть. Ему так же тяжело, или он уже привык ко всему этому? Мысль о том, что к этому можно привыкнуть, заставляет почувствовать холодок, пробегающий по моей коже - есть какие-либо жалобы? - спросил он, выведя меня из своих мыслей.
- Да, головная боль не даёт мне покоя уже второй день.
- Странно. Этого не должно было быть. В последнее время вы нервничали? Стрессы в вашем случае очень пагубно влияют. Рак распространяемся слишком быстро. Это плохо, что ещё хуже, это то, что мы не можем ничего поделать. Я думаю выписать вам обезболивающее, - сказал он, записывая что-то на листок потом протянув его мне - вот, принимайте эти таблетки при первых же спазмах, в случае, если боль будет слишком сильной, придётся ввести укол, - теперь будем жить на обезболивающих, Милли.
- Спасибо - ответила я взяв этот листок, - я вас поняла, - сказала я, встав и собираясь выйти.
- Всего вам хорошего, миссис Вейн - сказал он как-то грустно, - и простите, что так и не смог вам помочь - продолжил доктор уже совсем поникшим голосом.
- Прощайте, доктор Джонсон. - быстро выговорила я и так же быстро вышла.
Быстрым шагом ухожу из этого места. Прикрыв рот рукой, чтоб хоть как-то остановить поступающие слезы. Выйдя на улицу, делаю глубокий вдох, задыхаясь от огромного кома в горле. Не помогает... Решаю пойти на пляж, пройтись. По дороге все также пытаюсь держать волю в кулаке. Шагаю здесь. Никого нет. Чего же я хотела в декабре? Я иду все также, погружённая в свои мысли, но вдруг мой взгляд падает на место, где мы с мамой сидели на пикнике, дышали свежим воздухом. Тогда я очень хорошо себя чувствовала, помню мамины слова: " Милли, милая, ты такая красивая сегодня, вся светишься, и лицо покрыто здоровым румянцем, ты идёшь на поправку. Я уверенна: ты скоро совсем поправишься. И мы забудем обо всем этом, как о страшном сне. " - Её глаза искрились истинной верой.
Воспоминания нахлынули, и теперь я уже даю волю эмоциям. С глаз хлынули слезы, и я начинаю ещё больше задыхаться от всего этого. Не в силах больше стоять, падаю на колени, чувствуя холодный песок, но мне плевать. Чувствую ужасную боль в груди и такую же ужасную пустоту. Она разъедает мою грудь. Так хочется сейчас кричать от этой боли. Наклоняюсь, обхватив себя руками, и выпускаю крик. Поток слез вдвое увеличивается, но боль ни капли не уменьшается.
