Нортенгерское аббатство

Глава XXV

Глава XXV

Романтические видения исчезли. Душа Кэтрин окончательно пробудилась. Урок, который преподал ей Генри, при всей его краткости позволил ей глубже осознать нелепость ее недавних фантазий, чем все пережитые ею разоблачения. Униженная и уязвленная, она плакала горькими слезами. Она упала не только в собственном мнении – она уронила себя во мнении Генри! Ее недомыслие, казавшееся ей сейчас преступным, раскрылось перед ним со всей очевидностью, и отныне он будет ее презирать. Вольность, с которой она позволила себе строить догадки относительно пороков его отца – сможет ли Генри когда-нибудь ей это простить? Забудутся ли ее дикие подозрения, – ее праздное любопытство? Кэтрин не находила слов, чтобы выразить всю глубину своего презрения к самой себе. Раз или два до этого злосчастного случая в поведении Генри промелькнули – так ей, по крайней мере, показалось, – какие-то признаки увлечения ею. Теперь же... Короче говоря, в течение получаса она считала, что больше ей не на что надеяться. Когда часы пробили пять, она спустилась в гостиную. Сердце ее было разбито, и она едва смогла внятно ответить Элинор на вопрос о своем здоровье. Генри, которого она так боялась, появился в гостиной вскоре после нее. И единственная перемена в его обращении с гостьей заключалась в том, что он оказывал ей больше внимания, чем прежде. Никогда еще Кэтрин так не нуждалась в участии, как сейчас, – и он это, по-видимому, сознавал.

На протяжении вечера он относился к ней с равной приветливостью. И под ее благотворным действием, настроение Кэтрин мало-помалу улучшилось и она начала успокаиваться. Она не могла себя простить или забыть о случившемся, – единственное, о чем она мечтала, это чтобы с прошлым было покончено и чтобы память о нем не отняла у нее последнего расположения Генри. Раздумывая о своих беспричинных тревогах и поступках, Кэтрин вскоре достаточно ясно осознала, что все они были порождены намеренным самообманом, что всякий пустяк превращался в ее болезненно настороженном сознании в значительное обстоятельство и что происходило это от определенного направления ее мыслей, из-за которого она еще до приезда в аббатство жадно предвкушала всякого рода зловещие открытия. Кэтрин припомнила, с какими чувствами она готовилась к знакомству с Нортенгером. И ей стало ясно, что испытанное ею наваждение и вызванная им катастрофа зародились еще задолго до ее отъезда из Бата, целиком под действием увлекших ее там книг.