Внучка серого волка

Глава 1

  —  Аксинья, вернись немедленно! — срывая голос, гаркнул высокий мужчина лет под сорок, который секунду назад чуть ли не вышиб дверь, вставшую у него на пути. Но силёнок уже не хватало. —  Я запрещаю! Слышишь?!
 Собственно, отцовские гнев и ругань редко останавливали белокурую шалопайку, но почему бы не попытаться? А вдруг повезёт в этот раз?

  —  Я вернусь к ужину, обязательно вернусь!  —  задыхаясь восторгом, через плечо крикнула Аксюта, уже не желая останавливать бег и возвращаться, чтобы обнять крепко-крепко и поцеловать в щетинистую щёку отца. Он ведь волнуется —  не отпустит в город, а так хочется увидеть людей! То есть настоящих.

 Шёл конец апреля, а значит смуглый народец должен был выползти из своих крепких домишек, вытянув при этом все сокровища на продажу, ведь всегда в эту пору проходила ярмарка — единственное событие, когда из разных мест съезжались разные люди с разными расами, и это было та-а-ак!..

 В общем здорово.
  Поэтому Ася вытянула из сундука именно старое и пыльное народное платье, в котором и полагалось появляться на ярмарке, иссиня-чёрное, пышное, расшитое в подоле цветами красного цвета (вот тут кому как приспичит, а вообще традицией были синие цветочки, но  Рагнеда предпочитала маки, потому платье дочери расшивала именно ими, оставив верх не тронутым нитями, разве что дотягивающимися почти до груди зелёными стеблями с не распущенными бутонами и красивой "лебединой шейкой"), немного широкое для такой низенькой девахи, но удобное и не слишком тёплое, специально для летней носки. Но и весной в нём было хорошо.
 

 Их дом находился на окраине города, что являлась просторной вершиной зелёного холма, куда часто сбегались дикие табуны, помять копытами и пощипать губами сочную, спелую траву. Когда-то давно Аксюта видела среди таких табунов степного единорога. Он спокойно жевал травку, иногда поглядывая в сторону маленькой шестилетней девочки, когда та пыталась подкрасться к нему, чтобы угостить яблоком. Минуло десять лет, а она всё ещё верила, что это был именно единорог, и её всё так же никто не верил. 

 В общем, ярмарка...
 Чего там только не было! Крынки с медовухой, сдоба разных видов, гусли и прочие музыкальные инструменты, книжные и мастерские лавки, которые, впрочем, были здесь всегда, но их редко замечали, кандитерка, красивые разукрашенные люди, особенно женщины, они были как хвост петуха, особенно лицом. Кстати, петухи тоже были! Точнее петушиные бои, за которыми отчаянно следили мужчины и что-то кричали на своём непонятном, мужицком жаргоне. Отдельно торговали скотом, наседками, большим спросом пользовались яйца. Кое-где приятно пахло мясом разных видов, особенно привлекали разного вида копчёности, однако свиная голова на прилавке смотрелась неприветливо и отталкивала большую часть покупателей — торговец был опечален, но идея убрать голову подальше ему почему-то не приходила в голову.

  — Ай! — отчаянно возопила малышка, когда её совсем неожиданно при явной попытке утащить блинчик сильно стукнули деревянной ложкой по  руке. Было не то, чтобы больно — неприятно.
 — Удумала,  плутовка, мой хлеб воровать?! —  больше насмешливо, чем зло, вопросил торговец, пока шестнадцатилетняя "плутовка", по совместительству ещё и недоворовка, пыталась вырваться из цепкого захвата волосатых рук.  

 —  Пустите меня, —  жалобно заскулила Аська, —  я больше так никогда -никогда делать не буду, честно,— глаза сверкали мольбой, а живот не вовремя заскулил, сжался и сообщил о том, что дискриминация сбегать из дома ранёхонько утрицом, не позаботившись о пайке, а вообще —  о здоровом завтраке!

 —  Ишь ты, егоза... вот отведу я тебя в участок, тогда да, больше не будешь! —  он хохотнул каким-то своим мыслям, когда девушка заметно ощетинилась, уже намереваясь кого-то очень сильно покусать...

...но тут на стол упало несколько червонцев и весело зазвонили, катаясь по деревянному столу.
 — Отпустите донну, — добродушно попросил чуть загорелый паренёк с лисьего оттенка волосами, в белой рубашке с кожаной жилеткой поверх и в потрёпанных коричневых штанах, — она не виновата в том, что в кармане ни гроша, а есть хочется.
 И, пожав плечами, сочувственно улыбнулся, видимо, зная весь ужас такой ситуации. Аксюта опустила глаза, когда цепкие лапы уже её отпустили, но тут же взяла себя в руки и заявила довольно громко:
 — А вы не можете знать этого наверняка!
 — Могу, — спокойно ответил молодой человек, вдруг обращаясь к продавцу: — Выделите донне что-то на её вкус, — а сам развернулся и пошёл прочь от прилавка, да ещё и с таким видом, будто сделал одолжение. "Тфу ты, ну и наглость!" — пронеслось в мыслях у каких-то беленьких и кудрявых, когда она, подхватив пару пирожков с прилавка, полетела следом за наглой моськой, чтобы поставить все точки над "и", "ё" и прочими буквами алфавита.