Мятая фольга

35. Найти свою жертву

"...Страх всегда найдет свою жертву..." WR

Хочется ли мне вернуться? Туда, где все привычно и знакомо, где меня любят, заботятся. Где каждое воскресенье гренки с сыром, а утро начинается с неизменного:" Жека, завтракать!" Да.

Но в одну реку не войти дважды. И от расстановки мест слагаемых сумма не меняется. Ничего уже не станет как прежде. Подруга с рыжими волосами, никогда не повлияет на мое мировоззрение своим мнением. Парень с именем Макс, больше не тронет натянутых струн моей души. Любой, вскользь брошенный взгляд на брата, будет напоминать о принесенных им жертвах во имя меня. Нет смысла идти обратно.

"...Я знаю, ты будешь меня искать...даже если я попрошу, если уверю, что со мной все в порядке, ведь для тебя я вечный ребенок, глупая девчонка и неуверенный в себе подросток...Просто живи..я обязательно вернусь, когда придет время."

Огромный холст передо мной чист, словно моя новая жизнь, которую я только -только начинаю раскрашивать. Мое воображение плескается в оттенках холодного серого, сине-зеленого...почти грязного, с прожилками фиолетовой тоски. Но вместо этого я опускаю широкую кисть в банку с красной краской, единственной, что сейчас передо мной, и неторопливо вывожу крючковатые линии. Эти хаотичные, ни к чему не обязывающие движения руки, успокаивают меня.

Краска стекает по пальцам, пачкая ладони, и когда я все таки обращаю на это внимание, то просто вытираю руку об длинную майку, в которой стою у холста. Иногда мне кажется, что внутри все выгорело и если меня как следует толкнуть, то я рассыплюсь словно зола. Или, что сердце остановилось и больше не бьется, еще секунда и упаду замертво. Но нет, я чертовски сдержанная, до противного, и это держит меня в вертикальном положении.
Какие эмоции я сейчас испытываю? Угнетающую тревогу. Шок. Душевную боль.Озлобленность. Сожаление. Потерю самой себя. Психически и морально я истощена до предела.

Так и не решу, слабость или сила, безрассудство или рассудительность, что имнно руководило мной, когда я отказалась от всего того, что имела? Одно успокаивает, этим я продлила себе жизнь.

За окном резвятся первые декабрьские снежинки. Город мертв, пуст, словно в трауре по мне. Но так очевидно, что скоро снег обретет силу, покроет белой, мягкой пеленой город. И парень, с символичной фамилией Волков, непременно выбежит на крыльцо школы,- без шапки, нараспашку; сгребет снежный ком в ладони и метко швырнет в окно нашей классной комнаты. Дина Викторовна оторвется от тетрадей, пригрозит ему пальцем, смешно шевеля губами за толстым двойным стеклом. Теперь я немного завидую ей. Он еще не раз удивит ее своими незаурядными поступками.