Разучусь вспоминать

20

В какой момент жизнь теряет смысл? Как можно собирать себя по крупицам, чтобы в одно, буквально, в одно мгновение рассыпаться вновь? Что творилось со мной, нельзя представить в самой худшей истории любви.

Я стояла напротив Тайлера, оцепенев, лишь короткие, словно разряды тока, удары чувствовались в кончиках пальцев рук. Во рту появился металлический привкус, я до того сильно прикусила губу, чтобы не расплакаться, что мне пришлось взглотнуть кровь, дабы не подавиться ей. Я даже не заметила, что престала дышать, моё горло, словно тугой ошейник охватила непонятная тревога. Мысли? Да не одной здравой, всё, что хотела я, наброситься на Тайлера, ударить, поколотить его, чтобы он почувствовал хотя бы физическую боль, которая, к слову, ни на процент не сравниться с моей моральной.

Его вид, не менее растерянный, подрагивающая нижняя губа, он хочет сказать, но не может, не в этот момент, напряженные скулы ходуном ходили, а взгляд, тусклый, неживой, вот-вот, и слеза должна покатиться по его щеке.

- Простите моего жениха, заработался, - невольные гляделки, нарушила Аманда.

- Тайлер, - протянул он руку, а это значит, что я должна пожать её в ответ, это значит, я прикоснусь к нему, это – пытка.

- Николь, - мгновение, и две руки воссоединились, два сердца, ключ, который долго не могли найти к замку. Вот оно, родное тепло, моё, но – не моё.

- Она, кстати, с Отэм Хилла, это родной город Тайлера, - сказала его невеста, так, будто чем-то упивалась, наслаждаясь своим замечанием.

- Правда? – иронично спросила я, вглядываясь в глаза чужому жениху.

- Ну, милый, что ты, как вкопанный стоишь? – Аманда притянула парня и поцеловала в губы. В губы поцеловала, при мне. Это необузданная злость, обида, таящаяся внутри, которую я из последних сил сдерживала, чтобы она не вырвалась и не уничтожила окружающее меня пространство, но она убивало меня изнутри. Я сжала руки в кулаки, до боли пронзая себе ладошки ногтями. Голова закружилась, в глазах появились тёмные крупицы, напоминающие рой мошек. Как может не физическая, а душевная боль, принести столько страдания и его предательство сверху.

- Продолжим? - жестом блондинка пригласила к столу.

Я достала блокнот, надеясь, что не выдам себя, глубоко вдохнув, как учила моя психолог.