Брат.

7 глава.

  Войдя в подъезд, окидываю взглядом планировку лестничной площадки. Четвертый этаж... Поднимаюсь. Вот нужная квартира... Оцениваю дверь... Не металлическая. Уже хорошо. Нажимаю на единичку, вызывая тебя и, подождав несколько секунд, давлю на кнопку звонка.

Мне открывают почти сразу. Мордоворот в борцовке, джинсах и домашних тапочках на босу ногу несколько секунд тупо рассматривает меня.

- Че надо? – наконец выдыхает он смесью чеснока, перегара и гнилых зубов.

- Каина, - поморщившись, отвечаю я. – Скажи, Симба пришел. Он ждет меня.

Дверь распахивается полностью, пропуская меня внутрь. Окидываю взглядом помещение. Вполне сносная квартирка, чисто и уютно. Он ведет меня по коридору и открывает прикрытую дверь.

Небольшая комната, приглушенный свет, классическая музыка. Моцарт, реквием. Вишневый аромат густого сигаретного дыма. Со светлого коридора не сразу привыкаю к полумраку. Прямо передо мной - шагах в пяти - спиной ко входу стоит высокий мужчина средних лет, в строгом дорогом костюме. На тихий скрип двери он оборачивается. Ему лет сорок. Легкая седина. Правильные черты лица. И что-то до дрожи в пальцах пугающее. Глаза. Черные и какие-то пустые. Словно мертвые. Они смотрят на меня и, мне кажется, проникают куда-то внутрь. В душу. Видят меня насквозь.

Невольно отвожу взгляд, направляя его вглубь комнаты немного левее безжизненных глаз. Сердце пропускает удар... В сизом тумане сигаретного дыма я различаю старое кресло с деревянными подлокотниками. Рудольф сидит с опущенной головой, мокрые пряди волос небрежно падают на лоб. На нем брюки и остатки разорванной мокрой от крови и пота рубашки. Руки примотаны скотчем к деревянным подлокотникам, но с них почему-то капает на пол густая кровь.

Наверное, почувствовав мой взгляд, он с трудом поднимает голову, и в следующую секунду в его глазах отражается ужас.

- Господи, нет... - беззвучно шепчут разбитые в мясо губы.

- Судя по всему, я имею честь лицезреть Симбу, - уже знакомый голос Каина отрывает мой полный боли взгляд от Рудольфа. – Ты пунктуален. Мне это нравится.

На его лице насмешка, но глаза по-прежнему не выражают ничего.

- Отпусти его, - немного хрипло выдавливаю я.

- Кого? – с деланым удивлением спрашивает он. – Этого пса? Нет, Симба. Он нам с тобой еще понадобится. Завтра здесь будут представители всех семи южных кланов. По случаю смерти твоего брата. Ой, извини. Ты же еще, наверное, не знаешь?

Как же мне сейчас не до этих игр! Вновь перевожу взгляд на Руди. По его щеке медленно ползет слеза. Нужно играть! Снова поднимаю глаза на Каина, стараясь изобразить на лице... В общем, что-то изобразить.

- Чего я не знаю?

- Лео умер. Где-то... - он смотрит на часы, – двадцать минут назад. Завтра будет сходняк. Ты его наследник, Симба. И завтра тебе придется сказать пару слов. Ты меня слышишь Симба?

- Да... - я прячу полный триумфа взгляд, опустив голову. – Я слышу тебя. И чего ты хочешь, чтобы я сказал?

Он несколько секунд с интересом рассматривает меня.

- Ты совсем не расстроен смертью брата?

Я вздрагиваю. Вот я идиот!

- Я не верю тебе, - вновь поднимаю на него дерзкий взгляд, пытаясь исправить положение.

У меня получается. Он, вновь усмехнувшись одними губами, продолжает:

- Завтра поверишь. Я хочу, чтоб ты поведал миру, что Рудольф оказался пригретой на груди змеей, и смерть Смотрящего - его рук дело. Что ты благодарен мне за помощь в проведении казни мерзавца. Что ты сейчас не в состоянии взять на себя обязанности брата и временно передаешь мне право контроля своих территорий.

- Зачем мне это?

- Наверное, чтобы я действительно не казнил единственного оставшегося в живых, как мне кажется, дорогого тебе человека.

Я знаю, что ты будешь здесь через несколько секунд. Делаю шаг к Рудольфу. Каин отходит в сторону, снисходительно позволяя мне подойти к своему человеку. Я бросаюсь к нему и, упав рядом на колени, обвиваю руками шею. Мельком замечаю торчащие из его кистей металлические шляпки больших гвоздей... По спине пробегает холод ужаса. Его руки прибиты к креслу! Глубоко вздохнув, заставляю себя вырваться из лап сжавшего глотку кошмара, и одними губами выдыхаю Рудольфу в ухо:

- Лео здесь...

Он вздрагивает. Мгновение спустя прячет лицо у меня на плече, и я едва различаю его хриплое:

- Где-то под креслом нож. Разрежь скотч...

Отрываюсь от него и заглядываю в глаза. У него замутнен от боли рассудок? Какой толк от разрезания скотча? Нет, его взгляд ясен как никогда. Опускаюсь на пол, положив голову ему на колени, и шарю рукой под креслом. Холодный металл лезвия обжигает пальцы. Оборачиваюсь к Каину. Черные глаза с усмешкой наблюдают за нами. Все дальнейшее словно в тумане...

Неясный шум в коридоре. Каин, вздрогнув, переводит взгляд на дверь. Я быстро вытаскиваю из под кресла неизвестно как и когда запрятанный туда нож и одним движением рассекаю скотч, освобождая предплечье Руди. Каин оборачивается. В его глазах ужас от понимания происходящего и решимость загнанного в угол зверя. Он выхватывает из-за пояса пистолет. Одним рывком, не издав ни звука, Рудольф отрывает руку от кресла, оставив гвоздь с кусками вырванной плоти в подлокотнике. Дуло, как в замедленной съемке, поднимается на меня. Нож выскальзывает из моих пальцев, оказываясь в одно мгновение в окровавленной руке Рудольфа, удар в грудь откидывает меня за спинку кресла. Громкий крик Каина и практически одновременный с ним выстрел... Грохот слетающей с петель двери...

- Симба! – одновременный крик двух голосов – твоего и еще чьего-то, кажется недавно мною где-то уже слышанного.

Поднимаюсь из-за чертового кресла. Комната заполнена людьми. Двое держат Каина. Его глаза, наконец, обрели хоть какие-то чувства – дикий ужас, ненависть и боль. В правом предплечье торчит брошенный Рудольфом нож. Твое лицо... Почти осязаемо бегающий по мне жадный взгляд голубых глаз какого-то пятидесятилетнего типа в клетчатой кепке и дорогом пиджаке, наброшенном на майку...

В памяти вспышкой выстрел... Куда? Перевожу глаза на Рудольфа. Его голова откинута назад. Дыхание быстрое и поверхностное. В левой стороне груди кровоточащая рана.

- Руди, нет!

Я бросаюсь к нему, поднимаю его голову и оборачиваюсь к тебе:

- Лео, он жив! Его надо в больницу!

Ты, сделав шаг к Каину, молча вырываешь из его руки нож, наполняя помещение воплем ублюдка. Быстро подходишь к нам и, пропоров скотч, заглядываешь в полуприкрытые глаза Руди.

- Ты меня слышишь? - Рудольф лишь утвердительно тяжело опускает веки. - Руди, дай мне время довезти тебя до больницы. Терпи... И дыши ровно...

Сжав пальцами второй гвоздь, ты резким движением вырываешь его из кресла и руки друга. Поднимаешь его на руки и поворачиваешься к молча смотрящим на нас мужчинам.

- Лео, его отвезут в больницу мои парни, - тихо, но твердо произносит мужик в клетчатой кепке. – Ты должен остаться. Дела семьи в первую очередь.

Ты переводишь взгляд на меня. Я смотрю на тебя исподлобья, не проронив не слова.

- Он член моей семьи, отец, - тихо произносишь ты и направляешься к двери. - Оставляю тебе право принимать решения от моего имени. Поехали, Симба.

Отец? Я вновь поднимаю глаза на странного типа в пиджаке на майку. Стальной взгляд голубых глаз, волевое лицо, седые виски. Отец. Непроизвольно делаю к нему шаг. Он ловит мой взгляд, и его глаза вдруг улыбаются.

- Мой мальчик...

Я, сглотнув, заставляю себя улыбнуться ему в ответ и бросаюсь вслед за тобой.


Мы несемся на полной скорости по почти пустым вечерним улицам. Ты, не переставая, разговариваешь с Рудольфом, заставляя его тебе отвечать.

- Не смей уходить, я запрещаю тебе! Это приказ! Слышишь? – повторяешь ты вновь и вновь, не отпуская его сознание.

Дорога занимает не больше десяти минут. В больнице его забирают у нас, и вот уже час мы у дверей операционной. Я не могу сидеть спокойно, нарезая круги по коридору. Наконец, ты хватаешь меня за руку и дергаешь к себе.

- Он сильный, Димка, - тихо шепчешь ты, сжимая меня в объятьях.

- Я знаю, - сдавленно отвечаю, чувствуя, как горло перехватывают подступившие слезы.

Проходит еще пара часов, прежде чем к нам выходит врач.

- Жить будет, - произносит он.

Твои пальцы впиваются в мое плечо, я бросаюсь тебе на шею, и из груди, хрипло рыча, вырывается, наконец, отпущенная мною боль.

Деньги и власть иногда хорошая штука. Благодаря им мы уже через пятнадцать минут сидим рядом с кроватью Рудольфа в отделении реанимации. Ты слегка улыбаешься, а я все еще хлюпаю носом. Телефонный звонок врезается в ровно попискивающую сердцебиением Руди тишину.

- Да, отец, - отвечаешь ты.

Слушаешь, и твое лицо практически не меняется.

- Хорошо, я понял, - ты наконец слегка улыбаешься. – Рад был тебя видеть. Спасибо.

Вновь на несколько секунд замолкаешь и заканчиваешь разговор.

- Я передам, счастливо...

Я внимательно смотрю на тебя.

- Территории Каина принадлежат тебе, - улыбнувшись, отвечаешь ты на мой немой вопрос. – Его больше нет.

Я слегка морщу нос, и ты, смеясь, притягиваешь меня к себе.

- Сходняк признал моего котенка достойным статуса Смотрящего, - шепчешь ты мне в губы. – Я пока возьму это на себя. Пока ты учишься. Отец просил передать, что он гордится тобой.