Во Власти Наслаждения

Глава 21

Проведя в седле четыре тяжелых дня, Алекс наконец разыскал своего брата. До загородного дома Брэддона Четвина он добрался за два дня, но здесь, к своему великому неудовольствию, узнал, что «молодой хозяин два дня как уехал». Алекс, похлопывая по бедру перчатками, с невольным гневным высокомерием разглядывал стоявшего перед ним растерянного дворецкого.
- Что значит, ты не уверен, куда они уехали? Или ты это знаешь, или нет. Если не знаешь, так и скажи!
- Я хотел сказать, - смиренно произнес Требл, - что его милость выражали намерение поехать в Бат. И конечно, ваш брат, милорд, сопровождал его милость. Но вся компания вполне могла остановиться в Синглтон-Мэнор, это поместье графа Слэслоу в Кенте.
- Компания, - сердито повторил Апекс. - Что это, летнее гулянье? И с ними поехали женщины?
Требл, опустив глаза, смотрел себе под ноги, на мраморный пол. Он поднял глаза только затем, чтобы сказать:
- Я неточно выразился, милорд. Группа состояла из графа Слэслоу и вашего брата. И, - почти шепотом закончил он, - еще из знакомой лорда Фоукса, молодой особы женского пола, милорд.
Теперь замолчал Алекс. «Особа женского пола» могла означать лишь одно: Патрик перевозил предмет своей страсти из одного охотничьего угодья в другое. В этом не было ничего нового. Кроме того, это означало, что Патрик оставил беременную Шарлотту одну, чтобы самому развлекаться с любовницей. Требл задрожал от страха, заметив, как лицо графа становится все более мрачным и угрожающим.
- Эта... особа приехала вместе с моим братом?
- Да, милорд. - И когда Алекс уставился на него сверлящим пристальным взглядом, Требл смущенно добавил: - Молодая женщина приехала вскоре после приезда хозяина и вашего брата из Лондона. То есть, я полагаю, они договорились в Лондоне, а молодой... э... леди потребовалось несколько дней, чтобы собраться.
Она путешествует с огромным количеством одежды, подчеркнул Требл. Слугам пришлось несколько часов снимать сундуки с крыши кареты. По его мнению, это было труднее, чем принимать герцогиню. Девица приехала без собственного постельного белья (как это делают благородные особы), зато привезла сорок восемь шляп, и каждую - в отдельной коробке.
Алекс коротко поблагодарил его и спустился с мраморных ступеней. От облаков, освещенных заходящим солнцем, небо над его головой приобретало ярко-оранжевый цвет; Алекс смотрел на него невидящим взглядом. Им начало овладевать странное чувство беспокойства. Неужели Патрику так быстро надоела Шарлотта? Он сам обладал ею почти три месяца, с гневом думал Алекс, и был глубоко убежден, что был бы счастлив обладать ею еще три - черт! - еще тридцать лет.
Возможно, Шарлотта прервала их отношения. Возможно, она на самом деле любила его, Алекса, и уступила Патрику только потому, что он был ее первым мужчиной. Алекс показался смешным самому себе. О чем он думает? Она спала с его братом ради прошлого? Из-за ностальгии?
Жестокая правда заключалась в том, что он уехал, когда у Шарлотты были месячные, а вернувшись, застал ее беременной. И больше ничто не имело значения - только эти два факта.
Он не ответил Треблу, крикнувшему вслед, не желает ли он провести ночь в Селфридж-Мэнор. Меньше всего ему хотелось спать там, где побывал его брат. Алекс вскочил в седло. Он кивнул сидевшему на лошади слуге, который держал повод его Буцефала:
- Я еду в «Лисицу и ключи», Гарри. А ты выгуляй Буцефала. День был длинный.
Два дня спустя, около девяти часов вечера, Алекс прискакал в Синглтон-Мэнор, одно из загородных поместий Брэддона Четвина. Он быстрым взглядом окинул фасад длинного каменного здания и остался доволен: наконец-то он поймал их! От яркого света, лившегося из окон, светлосерые камни стен казались темнее. Брэддон должен был находиться в своей резиденции.
Алекс бросил поводья Буцефала склонившемуся лакею и спросил у дворецкого, открывшего высокую массивную дверь:
- Где он?
- Большая честь видеть вас снова, милорд, - спокойно ответил Ворсет, дворецкий Брэддона. Он считал себя слишком старым, чтобы его могли испугать молодые повесы вроде этого. - Хозяина и лорда Фоукса вы найдете в библиотеке.
Алекс попытался изобразить на своем суровом лице улыбку.
- Я рад, что ты еще на ногах, Ворсет.
Ворсет не сердился на буйных близнецов, когда они много лет назад, еще в школьные годы, приезжали к Брэд-дону. Именно они втягивали Брэддона в самые неприятные истории, о чем Ворсет знал, но никогда не доносил на «их родителям Брэддона.
Он ответил легким кивком и полным доброты взглядом. Как и всем в Англии, ему было кое-что известно о семейных проблемах Александра Фоукса.
- Библиотека направо, милорд, - тихо сказал он, показывая Алексу путь.
Алекс шел за старым дворецким по хорошо знакомому широкому коридору, ведущему в библиотеку. Господи, уже лет десять он не бывал в этом доме. После смерти матери их с Патриком отправляли на каникулы к любому, кто только оказывался под рукой. Они носились по дому Брэддона, как дикие кабанята, случайно оказавшиеся в человеческом жилище.
Ворсет распахнул дверь библиотеки без доклада - знак того, что Алекс близок семье. Дворецкий ушел, а Алекс остановился на пороге. В облицованном мрамором камине пылал яркий огонь, согревая холодный весенний воздух. Сквозняк из каминной трубы колыхал пламя свечей. Брэддон Четвин с мрачным видом читал что-то похожее на бюллетень коневодства. Перед камином, удобно устроившись на канапе, сидел брат Алекса. На мгновение Алекс забыл свой гнев и даже обрадовался, что видит Патрика. Его близнец - это одно с ним целое, внезапно вспомнил он. И как бы ни ненавидел он брата, он будет в отчаянии, если с тем что-либо случится. Патрик похудел, а его кожа под индийским солнцем покрылась темно-коричневым загаром. Он что-то нашептывал на ухо хорошенькой рыжеволосой девице, тихонько смеявшейся его глупостям.
Алекс кашлянул. Брэддон поднял глаза, но больше никто не обратил внимания на его приход. Ясные голубые глаза Брэддона на мгновение встретились со взглядом Алекса, и Брэддон сказал:
- Патрик, дружище, к тебе кто-то пришел.
Патрик не пошевелился, его черные волнистые волосы почти смешались с копной рыжих волос сидевшей рядом женщины.
- Патрик! - настойчиво повторил Брэддон.
Наконец Патрик поднял глаза. Близнецы всегда понимали друг друга без слов, и Патрик, находясь в другом конце комнаты, знал, что Алекса переполняет неистовый гнев. Гнев, какого Патрик никогда прежде не видел.
Патрик медленно подошел к Алексу и встал перед ним. Его бровь вопросительно изогнулась.
Черные глаза Алекса впились в лицо брата. В библиотеке наступила абсолютная тишина, не нарушаемая ни единым звуком, кроме шипения и потрескивания дров в камине.
- Ты не делал этого, правда? - тихо спросил Алекс.
Патрик не двинулся с места.
- Я не спал с твоей женой, если ты это имеешь в виду.
Лицо Алекса было похоже на плотно натянутую холодную маску. Он не ответил. Патрик обнял его за плечи и повернул лицом к двери. Алекс повиновался ему как во сне. Не оглядываясь, оба брата вышли из библиотеки.
- Черт! - выдохнула мисс Арабелла Кэлхаун (именно так звали рыжую чаровницу, сидевшую с Патриком). - А он злой, правда?
Брэддон не ответил. Мисс Арабелла вытянула изящную ножку и внимательно оглядела ее со всех сторон. Ей очень нравились эти туфли, разумеется, французские - бледно-голубые, с вышитыми маленькими белыми голубками.
Брэддон передвинулся и положил руки на спинку дивана.
- О чем ты думаешь, Брэддон? - мечтательно спросила мисс Арабелла.
Она назвала графа по имени, потому чго считала необходимым поддерживать самые близкие отношения со всеми друзьями-мужчинами своей нынешней любви. И в ту минуту, когда Патрик вышел из библиотеки вместе со своим братом, она догадалась, что эта любовь, вероятно, закончилась: у Патрика явно возникли семейные проблемы. Арабелла передернула плечами. Она ненавидела семейные проблемы: такие скучные, такие утомительные, такие неромантичные.
- О чем думаю? - спросил Брэддон.
- О моих туфлях!
Брэддон посмотрел на ее ноги. Вот почему у него ничего не получалось с женщинами: что можно сказать о туфлях?
- Они очень... они очень маленькие.
Арабелла раздраженно взглянула на него: этот джентльмен - деревенщина, можно не сомневаться. Но он смотрел на нее так встревоженно, что она смягчилась.
- Ну, Брэддон, - похлопывая по подушке, сказала она, - раз Патрик ушел, даже не потрудившись и слова сказать, почему бы тебе не присоединиться ко мне?
И очень хорошо сделала, что предложила, - не прошло и часа, как появился Ворсет с вином и прохладительными напитками и объявил, что граф Шеффилд и Даунз и его брат уехали, не сказав, когда вернутся.
- Вот это мне нравится! - Глаза Арабеллы наполнились слезами. Она повернулась к сидевшему рядом с ней Брэддону: - Ну, разве это не неслыханная грубость? Мне не следовало заезжать с этим грубияном так далеко. Мужчины у дверей театра становятся в очередь каждый вечер только затем, чтобы пригласить меня на ужин!
- Я знаю, - сказал Брэддон, беря Арабеллу за руку. - Я - один из них.
Он смотрел на нее проникновенным взглядом, и Арабелла почувствовала некоторую гордость.
В конце концов, призналась она в тот вечер своей горничной, мужчины так похожи друг на друга. Пусть Патрик более красив, зато Брэддон куда более покладист. Туфли, шляпки - все сейчас так дорого!
Когда серебряный серн луны поднялся в небе над темным лесом, через который проходила дорога, Патрик протянул руку и ухватил поводья коня брата. Покрытая пеной лошадь тяжело дышала, ее бока вздымались и опадали. Они остановились.
- Мы должны сделать привал, Алекс.
Алекс свирепо взглянул на него. Патрик спокойно, не обращая на брата внимания, свел свою лошадь с большой дороги направо, к покосившемуся указателю «Баффингтон, одна миля».
- В Баффингтоне приличная гостиница, - обернувшись, сказал он.
Патрик развернул свою лошадь, почувствовав, что брат не следует за ним.
- Ради Бога! Она никуда не денется. Шарлотта беременна, она будет ждать тебя, и несколько часов уже не имеют значения.
Лицо Алекса оставалось темной застывшей маской. Патрик взял поводья его измученной лошади и повел к развилке дорог. Алекс посмотрел на него.
- Она собирается покинуть меня, Патрлк, - наконец произнес он хрипло. - Я обещал, что буду ей доверять, и я обманул ее. Я должен добраться до дома и ехать вслед за ней. Я обманул ее.
Патрик вздохнул. Он не сумел добиться от брата ничего вразумительного после того, как Алекс понял, что он не только не имел отношения к беременности его жены, но почти не знал этой женщины.
- Шарлотта никуда не поедет! Она беременна. Женщины в ее положении не путешествуют. - Патрик старался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее, выбросив из памяти беременных женщин, благополучно переваливавшихся по дорогам Индии. - Вспомни маму. Разве ты забыл, как во время беременности она целые месяцы проводила в постели?
Пример оказался неудачным - лицо Алекса побледнело еще больше.
- Боже мой, - прошептал он. - Что, если она... как мама? Что, если она умрет, Патрик?
- Шарлотта - разумная женщина. Она не будет подвергать опасности жизнь своего ребенка. Она будет сидеть в Даунз-Мэнор, ожидая твоего возвращения. Я не убежден, что она не оторвет тебе голову, но она не убежит, рискуя жизнью ребенка.
Алекс закрыл глаза. Это был первый разумный аргумент, услышанный им. Она не будет рисковать ребенком, это правда.
Патрик почувствовал, что побеждает в споре, и, снова схватив за узду лошадь Алекса, заставил ее свернуть на Баффингтон.
- Мы встанем на рассвете. Если даже она решила уехать в Шотландию, хотя это и маловероятно, она должна ехать очень медленно, и мы без труда ее догоним.
Алекс не ответил, а лишь кивнул. Они доехали до «Лодыжки королевы», лучшей гостиницы Баффингтона, съели рагу из беличьего мяса (только это им могли предложить) и повалились на кровати в единственном свободном гостиничном номере.
- Черт, - проворчал Патрик. - Как ты думаешь, когда этот жирный осел последний раз перетряхивал солому в тюфяках?
Алекс промолчал. Глядя на кривые доски потолка, он думал о том, с какого момента его жизнь пошла наперекосяк. Что заставило его подозревать Шарлотту в измене? Сцена в летнем домике, словно нарочно мучая его, не выходила из головы. Шарлотта встает, в ее глазах и губах столько нежности, и... он отвергает ее! Он заговорил вслух хриплым прерывающимся голосом:
- Патрик, если она уехала, я не знаю, что мне делать...
В темноте Патрик, закатив глаза, благодарил свою счастливую звезду за то, что его самого пока не затронуло нежное чувство, именуемое любовью.
- Ради Бога, Алекс! Она не может уехать в никуда.
Они замолчали.
Алекс мчался с убийственной скоростью и доехал до Даунз-Мэнор всего за два с половиной дня. Когда они подъехали к дому, у Патрика упало сердце: Алекс оказался прав - в доме стояла странная, зловещая тишина.
Тут же, на подъездной дорожке, Алекс выпустил из рук поводья Буцефала и бросился к дверям дома. Они не были заперты. На шум из библиотеки выскочил удивленный лакей.
- Милорд...
- Где моя жена? - взревел Алекс.
Лакей не смел поднять глаз.
- Не могу сказать, милорд... то есть я не знаю, - заикался он.
Патрик, пройдя вперед, открыл дверь в гостиную и заглянул внутрь. Лакей, стоявший перед Алексом, словно превратился в дрожащее желе. Он, как можно было понять, предполагал, что графиня отправилась в Шотландию. Патрик тихо спросил:
- А где твой дворецкий, Алекс?
- Дворецкий? Да, где дворецкий? - И Алекс добавил несколько ругательств.
- У вас в доме нет дворецкого, милорд, - с некоторым достоинством ответил лакей. - Миледи беседовала с несколькими кандидатами, и я думал, что она уже собралась нанять дворецкого, но вы вернулись... - Он замолчал.
Патрик с интересом заметил, что, хотя лакей и нервничал из-за грубости Алекса, он не походил на труса. Более того, когда он посмотрел на Алекса, в его глазах безусловно сквозило... презрение!
Патрик вмешался снова:
- Графиня взяла с собой горничную?
Лакей опять опустил глаза.
- Да, милорд.
- Кто-нибудь поехал вместе с ней? - Заметив, что лакей медлит с ответом, Патрик добавил: - Твоя преданность хозяйке...
Но его перебил Алекс:
- Конечно! Здесь была Софи Йорк. Они, должно быть, поехали к ее матери.
- Сомневаюсь.
- Почему, черт побери? - Алекс горящими глазами смотрел на Патрика.
- Потому что маркиза Бранденбург никогда не примет твою жену в своем доме. Шарлотту по всей Англии заклеймили как шлюху. Я очень удивлен, что Софи Йорк разрешили ее навестить.
- Неужели Шарлотту так унижали?
- Было бы странно, если бы кто-нибудь вообще с ней заговорил, - осторожно заметил Патрик. - Мне очень жаль, Алекс. Я ничего не мог сделать; я лишь старался держаться как можно дальше. Если бы меня просто увидели поблизости от твоей жены, это окончательно погубило бы ее репутацию.
- Но когда я вернулся, Софи Йорк была здесь.
- Похоже, она верный друг, - сказал Патрик.
Он прекрасно помнил ясные гневные глаза девушки, которая подхватила жену Алекса, упавшую в обморок на том музыкальном вечере. Софи смотрела на него с таким осуждением, что ее глаза преследовали его несколько дней, пока он не вытеснил их из своей головы погоней и победой над вызывавшей всеобщее восхищение певицей Королевского театра Арабеллой Кэлхаун.
Проклятие! - вздрогнул Патрик. Он оставил ее в доме Брэддона. С тех пор как Алекс появился в дверях библиотеки, он ни разу о ней не вспомнил. Затем, пожав плечами, он выкинул ее из головы: Белла, как кошка, всегда падает на все четыре лапы.
- О Боже, - произнес Алекс.
Его слова нарушили тишину, наступившую в холле.
Сесил, так звали лакея, в волнении смотрел в пол. Все это звучало так, как будто граф сожалел о том, что случилось, как будто его безумие прошло. Сесил волновался, думая о том, что прошептала ему Мари. Она сказала, что граф - единственный, кто может прекратить скандал и помочь ее хозяйке вернуться в общество. Так что должен ли он, Сесил, теперь открыть графу местопребывание своей хозяйки?
Патрик бросил на лакея острый взгляд: этот человек определенно знал, куда уехала Шарлотта. Но, рассудил Патрик, если он начнет нажимать на него, преданный хозяйке слуга еще больше заупрямится.
- Время обедать, - обратился Патрик к Сесилу. - Повар-то в доме есть?
- О да, милорд. Графиня сразу же наняла повара. Его зовут Росси. Он итальянец. Графиня... - он взглянул на хозяина, - графиня полагала, что вашей милости после поездки в Италию может понравиться итальянская кухня.
- О Боже, - повторил Алекс.
- Ты начинаешь звучать, как бронзовый гонг, - пошутил Патрик.
Он толкнул дверь в желтую гостиную.
- Не принесешь ли нам чего-нибудь выпить? Как тебя зовут?
- Сесил, сэр.
- Хорошо, Сесил, ты заменишь дворецкого. Я хотел бы виски, и мой брат тоже.
Когда дверь за братьями закрылась, Сесил нервно сглотнул. Правильно ли он поступил, скрыв, что знает, куда уехала графиня? Больше никто из слуг этого не знал - все считали, что она отправилась в Шотландию. Но ему Мари, конечно же, открыла правду: они отправились в Уэльс.
Сесил поспешил прочь, на время отложив столь деликатный вопрос, Ррсси, может быть, и был более итальянцем, нежели французом, но темпераментом обладал таким же, как и повар-француз, оставшийся в Лондоне. Если требовалось приготовить полный обед из семи блюд, его нужно было предупреждать заранее.
В желтой гостиной Алекс опустился на диван и сидел, глядя прямо перед собой. Патрик ходил по комнате, беря в руки то одну, то другую безделушку и рассеянно их разглядывая.
- Комната выглядит по-другому, - заметил он.
Алекс не поднимал глаз.
- Мне надо узнать, когда она уехала, - уныло произнес он. - Ты думаешь, она направилась в Шотландию?
Патрик ничего не ответил. Он всерьез намеревался вытянуть всю правду из лакея - но только после обеда. Насколько он знал Алекса, брат не останется здесь ни минуты. Патрику надоело скакать по ночным дорогам с риском подвергнуться нападениям разбойников и бог знает чему еще. Может быть, с лакеем лучше поговорить завтра утром?
- Это ты занимался переделкой дома или Шарлотта? - с любопытством спросил он.
- Я не переступал порог этого дома с тех пор, когда еще был жив отец.
- У твоей жены неплохой вкус, она разбирается в цвете.
- Она художница.
- Хм... - был ответ Патрика.
- Она настоящая художница! - рассердился Алекс. - Она пишет портреты, и они великолепны. Она говорила, что может написать мой портрет...
И он снова погрузился в молчание. Патрик с некоторым интересом принялся рассматривать картину на стене.
- Не эта, - раздраженно заметил Алекс. - Это - Росетти. У меня такое чувство, что кто-то надел мне на голову черный мешок и медленно душит.
Патрик подошел к дивану и сел в противоположном от Алекса углу, вытянув длинные ноги. Откинув назад голову, он посмотрел на потолок. Шарлотта восстановила облупившуюся выцветшую роспись: потолок изобиловал беспечными дамами и кавалерами, устроившими пикник на берегу живописной реки.
- Почему ты сделал это, Алекс? Я встречал Шарлотту только дважды, но я бы сказал, что она честна от природы и надежна как скала. Более тою, она тебя любит, - безжалостно заявил он. - Мне было жаль ее, потому что она страдала из-за этого непристойного скандала, вспыхнувшего из ничего, но я бы никогда не подумал, что ты причинишь ей боль.
- Когда я уезжал, она сказала мне, что у нее месячные, - ответил Алекс. - Я узнал в нашу брачную ночь, что она не девушка, но она утверждала, что потеряла невинность со мной. Я знаю, что это неправда, поэтому я решил, что это, должно быть, был ты. Затем, когда я вернулся, я услышал, что она упала в обморок при твоем появлении, и вот теперь она беременна...
- Ты дурак, - невозмутимо сказал Патрик - Ты помнишь, когда спал с ней?
- Ты видел Шарлотту, Патрик. Как ты думаешь, смог бы я забыть ее, лишив невинности?
- Ты должен подумать как следует. Она не лгунья.
- Ну а как насчет тебя?
- Так случилось, что в жизни мне не попадались невинные девицы. Я старался их избегать. Была лишь одна индийская девушка, и это случилось на берегу реки Ганг. Приятное воспоминание, но не имеет отношения к делу.
- В этом мы равны. Я тоже спал с одной девушкой, но у нее были рыжие волосы, и случилось это на балу проституток.
Патрик подумал о вероятности посещения невесткой бала проституток, но промолчал. Он устал и был голоден, и ему не хотелось спорить с Алексом. Как только они разыщут его жену, они смогут разобраться во всем.
В дверь осторожно постучали, и она открылась. На пороге, часто моргая, стоял Сесил. Он держал в руке серебряное блюдо, но ничего не говорил.
- Откуда у тебя, черт возьми, имя Сесил? - насмешливо спросил Патрик. - Твоя мать страдала манией величия?
Сесил покачал головой.
- Она восхищалась благородством, - коротко ответил он и с поклоном подал блюдо Алексу. - Письмо для вас, милорд.
Алекс схватил белый конверт, от нетерпения чуть не разорвав его пополам.
- Боже мой, это от нее, Софи Йорк! Они в Уэльсе. Она пишет... - от негодования он повысил голос, - что, если я хочу присутствовать при рождении своего ребенка, я должен поторопиться.
- Ты это заслужил. - Патрик пристально посмотрел на лакея, явно обрадованного таким оборотом дела. - Пошел вон, - резко сказал он. - Ты легко отделался.
Сесил, кланяясь, вышел из комнаты, в душе совершенно согласный с младшим Фоуксом.
Патрик почувствовал разочарование. Он понял, что обед исчезает с горизонта, и не ошибся. Алекс уже вышел из комнаты и распоряжался насчет лошадей. Патрик неохотно встал с уютного дивана и последний раз взглянул на счастливых дам, резвившихся на потолке. При убийственной скорости Алекса они доберутся до Уэльса за два дня - еще два дня, прежде чем он сможет прилично пообедать! В холле он не спеша оделся и медленно вышел из дома - просто назло брату, уже сидевшему на беспокойном жеребце. Вздохнув, Патрик вскочил на свежую лошадь, отпустил поводья и помчался за братом по обрамленной деревьями темной дороге.