Соседи 2. Жизнь в браке.

Глава 5 Часть 2

Я высадил Беллу возле ее места работы и поехал в свой офис, где меня, как и всегда, ждала кипа бумаг, ленивые, но жутко любопытные сотрудники, и дегенераты-братья, которых так любила моя жена, и которые отвечали ей в этом взаимностью.

Ближе с обеду явился курьер с корзинкой, в которой лежала...выпечка. К посылочке прилагалась открытка из «Hallmark» с изображенными на ней прикимаренными кошками и подписью на обложке «Я знаю, почему мы так хорошо уживаемся вдвоем», которая продолжалась словами на развороте: «Я мирюсь с твоими маленькими странностями, а ты был бы готов смириться с моими, ЕСЛИ БЫ ОНИ У МЕНЯ БЫЛИ».

Ее рукой внутри же была сделана запись:
«Спасибо за то, что такой же теплый, мягкий и нежный со мной, как и эти булочки.
Люблю тебя, Картер.
Твоя миссис Картер.

P.S. Там есть слойки с лимоном, которые просто обожает Ник. Ты же поделишься с братьями, правда?»

Я улыбнулся и поставил открытку рядом с фотографией жены, сделанной в тот самый день, когда мы впервые встретились (я припер Оливию и потребовал от нее порыться в семейнных архивах, на что она сначала обозвала меня больным, а потом сказала, что это «так романтично»), на ней Белле семнадцать лет, и она такая хрупкая, невинная, застенчивая, какой, собственно, осталась и сейчас, что бы там ни думали остальные – коллеги, начальство, приятели, просто ее, наше, окружение.

Я поднял трубку и набрал по внутренней линии Ника:
- Тащите свои задницы в мой кабинет, говнюки, и не забудьте кофе. Белла прислала нам выпечку.

- За говнюков получишь по чайнику, Майк, – услышал я вопль брата на заднем плане. Так и знал, что эти придурки опять вместе. Какого хрена они всегда рядом? Если бы Ник и Роб не были родными братьями, то я бы свято верил, что они геи.

- Ой, напугал, сил нет, – лениво ответил на его выпад я. – Не поторопитесь – я сожру все булки, а тут есть лимонные слойки.

- Только попробуй! – завопил Ник. Я рассмеялся и нажал «отбой», зная, что он явится не позже, чем через три минуты.

Остаток рабочего дня прошел почти ненапряжно, благодаря поступку Беллы. Я тоже несколько раз посылал ей на работу цветы и сласти, пытаясь хоть как-то компенсировать отсутствие у нас конфетно-букетного периода и полноценных ухаживаний, но все же был приятно удивлен этим ее жестом. Дело ведь не в булках, хотя они действительно, были мягкими, нежными и даже теплыми, а в том, что она проявила внимание и...заботу. Единственной женщиной, которая когда-либо по-настоящему проявляла заботу обо мне, была моя мать. Я вырос и изо всех сил старался сбросить с себя эту казавшуюся мне столь обременительной родительскую опеку, которой после мне почти неосознанно так не хватало, особенно в мелочах, пока в мою жизнь не вошла Белла.