Разрывая небеса " Растерзанная боль"

Наследник двух миров

  Яркое полуденное солнце заливало своим светом гостиную главы небесного города. За кофейным столиком, удобно расположившись в мягких, оббитых красным бархатом креслах, сидели двое. Первым был статный юноша в чёрном брючном костюме, весь его вид от идеальной выправки до холодного взгляда выдавал в нём истинного воина. Напротив, сидела красивая женщина с белоснежными волосами, ласковая улыбка которой освещала комнату порой ярче солнечного света.

− Как дела внизу? – с интересом спросила Эвилион, крутя в ладонях фарфоровую чашку с золотистым орнаментом.

− Стабильно, − просто ответил Тэнебрис, делая глоток ароматного чая с мятой. – Сегодня отец сжег личного слугу деда.

− За что?! – поражённо ахнула Эвилион.

− Ему показалось, что тот непозволительно громко постучал в его кабинет, − сдерживая улыбку, ответил Тэнебрис. – Велиар говорит, что всё меньше демонов хотят служить при дворе, но отец его не слушает. Собственно, он никого не слушает.

− В последний раз я видела Дэнталиана около века назад, в тот день он сообщил мне о... − Эвилион запнулась, задумчиво посмотрев вдаль. – Сообщил мне о твоём рождении и разрешил видеться с тобой в любое время.

  Тэнебрис сделал ещё один глоток, не спуская глаз с бабушки.

− Прошло почти столетие, а наша боль не утихает, − шепнула Эвилион и перевела взгляд на стену, на которой висел портрет юной девушки с золотистыми волосами.

  Тэнебрис перевёл взгляд на маму... В детстве, когда ему было грустно и одиноко, он приходил к этой картине и часами вёл с ней беседы. Только на землях Каэлум Локус маленький Тэри мог позволить себе мысли о ней, ведь в аду само имя «Иллариэль» было под запретом... но ему нужна была мама.

  Однажды сидя на ковре перед её портретом, Тэнебрис не сдержал слёз. Он плакал, плакал навзрыд, прося её вернуться. Тэри не знал её, но так невыносимо скучал...Тэнебрис так и уснул на полу гостиной напротив маминого портрета, тогда-то он и увидел её впервые во сне...

  Тэри чувствовал, как нежные руки мамы гладят его по голове, поправляя растрепавшиеся волосы, а её синие глаза смотрели на него, как на самое большое сокровище. Он протянул ладонь, пытаясь коснуться мамы, но она растворилась в воздухе, оставляя после себя лёгкое серебристое свечение.