Разделяя чувства

Дуглас. 00:53

Я делаю очередной глоток уже остывшего кофе и снова смотрю в окно. Она сегодня опаздывает. С чего бы?

Я пытаюсь унять волнение, растущее с каждой секундой. Это то, с чем я должен справиться сам. В конце концов, она не любит, когда я за нее волнуюсь. Говорит, что это ерунда. Но не для меня.

Я постукиваю пальцами по столу. Может, ее не отпустили? Поймали, когда она выбиралась из дома, например. Может, мне не стоит ждать? Но я знаю, что если она не придет, я просижу у окна до рассвета. Вдруг, пусть шансы на это невероятно малы, вдруг она придет все-таки, а я сплю? Она ведь меня тогда ни за что не разбудит. А ведь ей эти встречи очень нужны. Да и мне тоже.

Скрип забора заставляет меня облегченно выдохнуть. Я закрываю глаза, но все звуки мне знакомы, и я точно могу сказать, что происходит с ней каждую секунду. Вот она спрыгивает и хватается рукой за забор, чтобы не потерять равновесие. Вот она тенью пересекает двор, шурша ботинками по траве. Вот ставит ноги на на лестницу, приставленную к моему окну, проверяя ее устойчивость. Вот поднимается тихо и осторожно, чтобы не упасть и не поднять шум.

Я поднимаю веки и встаю с кровати. В окне показываются сначала руки, испачканные краской и пылью, а затем и голова, которую обрамляют рыжие кудряшки, собранные в два пучка. Лицо усыпано веснушками. Белая футболка ей немного велика. Алиса улыбается.

- Ты чего так долго?

- Предки спать легли попозже, - она смотрит на часы и качает головой. - Почему ты не уснул? Мы же договаривались.

- Не хотелось, - говорю я, прекрасно понимая, что врать бесполезно.

- Ты поэтому и кофе пил? - она не упрекает меня, а лишь показывает, что ничего мне не скрыть. - Дуг, не надо так переживать. Ничего бы со мной не случилось. Но я рада, что ты все-таки не спишь.

Эти слова разжигают теплоту у меня внутри, как и она сама, похожая на солнышко. В такие моменты мне кажется, что она для меня важнее, чем я для нее. Я уже давно понял, что с этим бесполезно бороться. Я не понимаю, любовь это или просто симпатия, но так хочу сказать ей об этом, разделить с ней это чувство.

Но я боюсь. Ведь если она не испытывает ко мне то же самое, то конец всему: ночным встречам, прогулкам по городу, запискам на уроках. Конец нашей дружбе. Поэтому я молчу. Сколько еще мне молчать? Неделю, месяц, год? Вечность?

- Можно мне чего-нибудь попить?

- Да, конечно, - спохватываюсь я. - Что будешь? Чай, кофе?

- Кофе, - она зевает и прикрывает рот рукой.

- Может, пойдешь пока на кухню? Я скоро спущусь.

Она кивает и выходит из моей комнаты. Я беру в руки чашку и тарелку, в которой недавно лежала малина, и готовлюсь молчать снова. Ведь пока она для меня всего лишь друг. Просто друг, который может заявиться ко мне в любое время дня и ночи и попросить выслушать. Большего ей обычно не надо. Но я знаю, что если она попросит меня о чем-то другом, я вряд ли смогу отказать.