48 Hours

1

Найл и Лиам были в отношениях уже год. Так как Пейн был впутан в какие то тёмные делишки, их так называл омега, то этого парня все боялись, включая Хорана. Когда они только начали свои отношения, Лиам поставил определённые законы, нарушив которые, можно было сильно получить. И в один прекрасный , не для Найла, день, Пейн вернулся домой злой, разрушая все на своём пути. Нежное существо полу-человека, забилось в угол, ожидая неминуемой участи.
                                    
—   А ну выйди сюда, поршивец!   —   громко крикнул Пейн, заставляя Хорана трястись
только сильнее.
                                    
Но не заметив блондинистую макушки, Лиам расверепел.
                                        
—   Если ты, сию же секунду, не появишься , то потом тебе же и будет хуже,  —  Пейн был очень зол. Впервые за весь год.
                      
Он был старше Найла на десять лет и это давало ему право называть мальчика как ему захочется, и делать с ним все что в голову ударит. Увы, они жили в таком мире, где омег считали лишь подстилками, а сущность, возраст и деньги решали все. Найл на дрожащих от страха ногах, появился перед Пейном.
                  
—   Что я говорил по поводу алкоголя?  —  рыкнул альфа и прижал парня к стене.
                 
Тот стал дрожать сильнее, всегда когда Лиам был немного (или даже слишком) пьян, зол и накурен, он мог сделать все что захочет. И как правило, Хоран всегда испытывал боль. И вот снова. По щекам парня уже катились слёзы, он дрожал всем телом и был готов ко всему, что обычно делал Пейн в таком состоянии. Почему он до сих пор не ушёл от него? Пф, куда? Куда бы пошёл 18-летний омега, при условии, что родители отказались от него, узнав, что их сын омега, Пейн нашёл его чуть ли не насмерть продрогшего, мокрого и чуть было не изнасилованного. И теперь он собственность этого альфы. Да и он слишком любит этого парня. Чтобы Пейн не делал с ним, его телом, чувствами и эмоциями, он продолжает любить его.
                
—   Я не слышу ответа, Хоран!   —  снова крикнул он,  и прижал парня к стене сильнее.
       
Он был выше почти на полторы головы, сам Пейн был накачан, на его прессе было шесть чётко видных кубиков, покрытых не слишком частыми волосами тёмного цвета, доходивших до лобка, а дальше все скрывали джинсы, хотя Хоран хорошо знал, что там. У многих знакомых омег, с которыми общался блондин, было отвращение к волосикам на прессе, и лобке.  "Это уродливо!",    —  твердил Эштон, каждый раз морщась, при упоминании волосатых лобков. Они с Ни и сами не понимали, как от темы сливочного мороженого, переходили к лобкам их альф и обсуждали волосы. Но Найлу это нравилось, всегда когда Лиам снимал футболку, Хоран был готов молиться его прессу. Он считал это в какой то степени горячим.
        
—   Прости,  —  все что выдавил из себя мальчик, сжимаясь ещё сильнее.
         
Пейн и представить себе не мог, что у него будет такое чудо. Он обходился шлюхами. А потом заметил блондинистую макушку, когда шёл домой. Парень валялся на земле, в одной майке, его тело покрывали синяки, а парни, у которых была мысль изнасиловать его, ушли, заметив Лиама, так как Пейн не без известная личность в городе и за его пределами. Альфа принёс продрогшего мальчика к себе, позже присвоив и оставив кучу меток, через пару дней лишив девственности.
       
—   Ах простить?! Ну знаешь что, детка...  —    Пейн закинул мальчика на плечо и понес в их спальню. Хотя комнату нельзя было назвать только спальней. Там был ещё и душ с туалетом за другой дверью. Найл был готов к новой порции шлепков.
          
—   Твоя течка придёт через два дня?    —   спросил Пейн, держа парня на плече и открывая дверь.
      
—   Да...  —  тихо произнёс Хоран и вздрогнул, понимая что его опустили на кровать.
        
—   Замечательно. А теперь перевернись на живот и приподними попку, крошка,  —   усмехнулся Пейн, замечая покрасневшие щечки блондина.
          
Найл же сделал все как сказал Лиам. Стянув с мальчика джинсы, а потом и кружевное бельё, которое Пейн сам купил ему и попросил носить вместо боксеров, он ухмыльнулся. Альфа заметил что омега заметно напрягся.
     
—   Ну же, не бойся, это будет не так больно,  —  Лиам взял пробку, стоявшую на верхней полке шкафа, и смазку, оттуда же.
     
—   Ч-что ты будешь делать?  —  прежде Ли не показывал ему подобные вещи. Припугивал ими, но не использовал.
                         
Пейн промолчал. Он смазал пробку и приставил к дырочке, из которой уже сочилась естественная смазка.
                               
—   Потери немного, малыш,  —  Найл был уверен, что Пейн ухмыляется.
                           
Мужчина одним движением ввёл в омегу пробку, сразу же ставя на вибрацию. Блондин вскрикнул и сжал простынь, но резкая боль сменилась удовольствием, пробка вибрировала и упиралась в простату.
                  
—   Ты останешься в этой комнате на 48 часов, упаси Господь, твою грешную задницу, если ты выключишь или уберешь пробку. Еду я буду приносить, не волнуйся. А теперь спи, мой малыш,  —  Лиам усмехнулся, поцеловал Найла в щеку и вышел из комнаты, запирая её на ключ, в то время как Найл что-то бессвязно бормотал, плакал и стонал, укрываясь одеялом.