Дождь льет как из ведра уже третий день. Этого стоило ожидать. Тучи висели над домом уже примерно неделю, но все не решались обрушить потоки воды на постройку, напоминающую чем-то дорогую виллу в уменьшенных размерах. Ухоженный газон, дом, окрашенный в светлые тона с непривычной для подобного места слегка заостренной крышей. Цветы в саду и на маленьком балкончике, пристроенным кое-как руками, мало что смыслящими в строительстве.
"Солнышко, ну посмотри, он же держится! Он держится, Сэм! Я еще не на сто процентов безнадёжен! Почему ты не радуешься?.. С чего ты взяла? Конечно, дорогая, ты можешь посадить на нем все, что только найдешь в этих странных цветочных магазинах. Нет, я не смеюсь над тобой, просто "цветочный магазин" подразумевает под собой магазин, в котором продаются готовые цветы, а не то, что нужно выращивать"
Тогда он еще долго извинялся за свои слова, и мысль о том, что ему это не нравилось, моментально испарялась в тяжелом и каком-то слишком влажном воздухе их спальни в ту ночь.
Но на следующее утро полил дождь, сопровождаемый раскатами грома и редкими вспышками молний за окном. Природа пожелала выплеснуть все, что копилось в серых тучах уже без малого шесть дней, ровно в тот момент, когда за Луи мягко закрылась входная дверь, а с обеденного стола из-за порыва ветра, слетела записка с родным некрупным почерком, который мог бы казаться очень красивым, если бы не эта постоянно растекающаяся черная ручка.
"Я улетел
Пожелай нам удачи!
Doncaster Rovers как и всегда выйдут победителями!
Приеду так скоро, как только смогу
Уже скучаю
Люблю тебя,
Лу "
Саманта знала, что он уедет. Луи предупредил её заранее, как делает всегда (если объявление об отъезде за ужином тремя днями ранее можно хоть под каким-нибудь углом назвать "предупреждение заранее"). Сэм понимала все и давно уже не была той наивной девочкой, который не может и дня провести без Луи. Сэм все понимала и все принимала. Только вот от холода в доме внезапно захотелось взвыть. И тогда девушка, попросту отправившая своего мужа на очередную игру и понимающая, что тот вернется дня через два-три, сделала то, что делала всегда, просыпаясь одна в их огромной кровати. Уткнувшись носом в подушку Лу, она накрылась с головой его краем одеяла и просто попыталась слиться с кроватью в одно целое, только чтобы не проживать эти несколько ужасных дней в гордом одиночестве, смотря мелодрамы и не высовывая головы из дома, довольствуясь вегетарианскими пиццами и салатами (Господи, благослови рестораны, доставляющие еду на дом). И, в очередной раз провалив попытку раствориться где-то между одеялом и матрасом, она нехотя поднимется с кровати и поплетется вниз на кухню, чтобы прочитать очередную записку. Сэм проделывает эту процедуру и в последующие дни, даже когда подушка потеряла тот родной запах, а записка переместилась со стола (или с пола, как в этот раз) на магнитную доску, прикрепленную на холодильник. Она откроет его и, не обнаружив там ничего, кроме пары пакетиков апельсинового сока и подгорелой лазаньи, с презрительным взглядом захлопнет дверцу, надеясь, что Луи позавтракал перед отъездом. В такие моменты ей ужасно хочется быть стюардессой, или владелицей отеля, или их чертовым тренером, который может ни с того ни с сего просто вырвать игроков с заслуженного отпуска и заставлять "защищать честь своего клуба". Саманта бы уже дано послала его куда подальше (ну, или, в крайнем случае, попросила бы его точнее расписывать график матчей хотя бы на полгода вперед). Но она не может. Ведь Сэм любит Луи. А Луи любит футбол. Ну и девушку он любит тоже, наверное. Хотя вряд ли найдется хотя бы один человек, который будет терпеть эти ужасные цветы у себя на балконе в виду каких-либо чувств, кроме любви. Иными словами, Сэм любит Луи, а Луи любит Сэм. А еще Луи любит этот чертов футбол, из-за которого Саманта, пересмотрев и "Титаник", и "Дневник памяти", и "Хатико", уже третий день утопает в коробках из-под пиццы, из-за которого уже третий день на улице дождь, из-за которого все их планы на отпуск (которых, в общем-то, и не было, но это не так важно) рушатся в один момент.
Девушка вспоминает, как однажды Луи вернулся домой с перевязанной лодыжкой и гематомой на левой скуле. И, пока она отходил от шока, держа у лица мужа лед (что было абсолютно не нужно, так как ему давно еще оказали необходимую помощь, но все же...), парень в какой-то степени слишком эмоционально рассказывал ему о своем падении, об отвратительном завершении матча и о том, что именно из-за него команда не смогла достойно закончить игру.
Страшные картины стали заполнять голову. Сообщение, отправленное десять минут назад, а так же семь предыдущих, отправленных с разницей в одну – две минуты, оставались без ответа.
А вдруг они... Или самолет... Они же полетели на самолете, да? Почему я не узнала номер рейса? Почему я забыла об этом?! Это все моя вина... Абсолютно точно.
Сэм металась по дому, сжимая в руках телефон и подавляя в себе откуда-то взявшееся желание закурить. Паника нарастала. Минуты шли. Дождь барабанил по окну. И, либо Саманта окончательно помешалась, либо она чувствовала себя героиней очередной засмотренной до дыр мелодрамы. А она-то точно знала, что в подобных фильмах редко можно встретить счастливый конец.
Дождь барабанит сильнее. Шаги, в сотый раз отмеряющие расстояние от кухни до спальни и обратно, становятся все быстрее и быстрее. Время тянется медленнее. Ощущение неизбежной трагедии полностью обволакивает все вокруг и не дает дышать.
Шаг.
Шаг.
Еще шаг.
Номер рейса.
Надо было узнать номер рейса.
Шаг.
Шаг.
Шаг.
Сэм рухнула на диван, обхватив голову руками. Она редко разговаривала сама с собой, но ситуация не давала возможности молчать.
- Если этот засранец не появится в ближайшие пять минут, клянусь, я собственноручно...
Щелчок.
Шум дождя стал громче на секунду.
Ветер проник в дом.
Сумка от "Adidas" упала на пол.
- Эй, солнце, с кем ты там разговариваешь, мм?
