Мандариновая Считалка

Мандарин первый. Из детства.

Деревянный крест - все, что осталось от мандаринового прошлого.

Зажимала уши руками, закрывала глаза, чтобы не слышать, не видеть всполохов сгоравшего в рыбьем аду дома. Прижималась тщедушным, покрытым кровоподтеками и царапинами телом к жесткой палке неживого дерева. Крест-накрест, так до боли похожий на тот, на котором умирал какой-то святой. И непонятно было, то ли палка рыдала больными алыми слезами, то ли девочка никак не могла залечить свои незаживающие раны.
И как бы она ни старалась, сколько бы ни приходила к одинокой могиле, слиться с ней не получалось. Если только сброситься вниз со скалы и сродниться с морской пеной, как когда-то сделала одна сказочная Русалочка.
Но у Русалочки были золотые кудри и самые синие в мире глаза. У нее была надежда и жизнь после смерти. Начало из конца и новое будущее.
И уж точно Русалочка не была рыжим чертенком, ворующим книги из библиотек.
А у этой девочки была просто девочка. Кровавая метка, выжженная костями умерших друзей-односельчан, рабская доля и труп самого важного в мире человека под пыльными сапогами.
Все остальное осталось в прошлом: под кривыми набросками первых карт, среди мандариновых садов и в объятиях ласковых рук.

Гнилой обмен, совершенный во имя человека, запах сигарет которого витает уже где-то не здесь.

Свобода на рабство.
Счастье на горе.
Улыбка на усмешку.

Чтобы выжить.

«Улыбайся, Нами!»