Вечность - Не Предел

~

Теперь я переехал в Инчхон. А вот МиНа осталась далеко в Пусане, на другом конце страны, изъежженой мной вдоль и поперек. Как же я по ней скучаю! Страшно, ужасно, до смерти, несносно... Ненавижу чертов закон подлости - мы только-только сдружились, а мать снова заставила меня переехать! Что может быть хуже расставания с первой любовью? Совершенно ничего.

От зимних холодов пальцы леденеют и немеют, ноги ищут тепло в меховых ботинках, а само тело содрогается в нервных подергиваниях. Что со мной? Всего лишь жду свою непутевую мать уже целых четыре часа на лютом морозе, какие бывают тут, в Инчхоне. Меня, «самого-лучшего-в-детском-доме» усыновила корейская семья, хотя я и чистокровный китаец.

- Исин, я опоздала. А теперь в дом, - произнесла дама сорока двух лет, которую я должен и обязан называть матерью. Я поднял тяжелые коробки и понес их в новую квартиру, которую мать только приобрела; и, конечно же, за счет фирмы отца.

Повесив отяжелевшее от снега пальто на вешалку у входа, мать прошла в гостиную, уже обставленную новейшей мебелью, дизайн которой соответствовал современному писку моды. Я последовал ее примеру. Сколько бы раз мы не переезжали, отец всегда баловал мать новой мебелью и еще большим, чем раньше, домом.

- Поставь чайник, Чжан, - проговорила женщина, утопая в мягком ворсистом ковре, широко расстеленном в гостиной. - Я замерзла, - вздохнула она. - И плед мне подай. Должен быть в ящике, - Мать указала на ближайшую тумбу.

Я заботливо накрыл ее пледом и потопал на кухню. Конечно, они относятся ко мне не как настоящие  любящие родители, но все же они взяли меня к себе, когда никто не брал; они взяли меня к себе – за это я должен быть благодарным им всю жизнь.

Кухня представляла собой обширное пространство, сплошь обставленное мебелью, контрастно отливающей на фоне светлых обой. Пол, а точнее серый ковер на нем, приятно щекотал ноги. В квартире тепло – намного теплее, чем на улице. Отопительный сезон еще даже не настал, но в нашем доме тепло. И совершенно не уютно... Налив полный чайник воды, я зажег газовую плиту и поставил его на огонь. Плита, слава богу, включилась быстро, ведь все таки это не спичечное зажигание, что мучило меня последний год проживания в Пусане. Пусан. Снова упоминание этого города вызвало слишком большую боль в сердце. Черт, ну почему так больно?!