Черный обелиск

Часть 19

Она сидит в уголке своей комнаты возле окна.

— Изабелла, — говорю я. Она молчит. Ее веки трепещут, как бабочки, которых дети живьем насаживают на булавки.

— Изабелла, я пришел за тобой.

Она испуганно прижимается к стене. И продолжает сидеть, судорожно вытянувшись, словно оцепенев.

— Разве ты меня не узнаешь? — спрашиваю я. Она недвижима; только глаза смотрят теперь в мою сторону, настороженные, очень темные.

— Тебя прислал тот, кто выдает себя за врача, — шепчет она.

Это правда. Меня прислал Вернике.

— Он не посылал меня, — говорю я. — Я пришел тайком. Никто не знает, что я здесь.

Она медленно отделяется от стены.

— Ты тоже меня предал.

— Я тебя не предавал. Я не мог к тебе пробиться. Ты не выходила.

— Мне же нельзя было, — шепчет она. — Они все стояли снаружи и ждали. Хотели меня поймать. Они проведали, что я здесь.

— Кто?

Она смотрит на меня и не отвечает. Какая она худенькая! — думаю я. Какая худенькая и одинокая в этой пустой комнате. Она даже лишена общества самой себя. Она даже не может остаться наедине со своим «я»; разорванная, точно граната, на множество острых осколков страха, среди чуждого и угрожающего ландшафта, полного неуловимых угроз.

— Никто не ждет тебя, — говорю я:

— Ждут.

— Откуда ты знаешь?

— А голоса? Разве ты их не слышишь?

— Нет.

— Голосам все известно. Разве ты их не слышишь?

— Это ветер, Изабелла.

— Да, — покорно соглашается она. — Пусть ветер. Если бы только это не причиняло такой боли.

— А что причиняет тебе боль, Изабелла?

— Перепиливание. Они же могли бы резать, тогда дело пошло бы живее. Но это тупое, медленное перепиливание! И все опять снова срастается, оттого что пилят слишком медленно! А тогда они начинают сначала, и это продолжается без конца. Они распиливают тело, а оно все время срастается, и так без конца.