Про неё [Егор Крид]

Глава 2

POV Маргарита

— Готова вернуться в Москву? — С улыбкой спросил брат.

Сейчас мы сидим в аэропорту Краснодара и ждём, когда подадут наш самолёт, на котором мы прямым рейсом и без пересадок долетим до Москвы.

— Я в неё не возвращаюсь, а переезжаю, — усмехнулась я, кутаясь в своё любимое чёрное пальто.

— Я в неё не возвращаюсь, а переезжаю, — усмехнулась я, кутаясь в своё любимое чёрное пальто

— Ну, в принципе, да, ты права, — почесал затылок Матвей. — Но ведь с другой-то нет.

— С той, где у меня есть квартира почти в центре столицы и несколько крутых автомобилей? — Усмехнулась я.

— Ну, а ещё у тебя в запасе есть холостяк, за которым бегают толпы фанаток, — ехидно продолжил братец.

— Монька, — ухмыльнулась я, зная, что это сокращение он не особо-то и жалует. — Какой ещё холостяк?

— Да, хоть Мотя, — так же ухмыльнулся братец. — Меня это особо не печёт, а вот то, что на тебя запал сам Егор Крид, меня волнует больше.

— С чего взял? — Эффектно подняла я левую бровь.

— Всегда удивлялся, как ты это делаешь, — пробормотал Матвей, а потом добавил, но уже громче. — Он звонил мне и спрашивал, когда у меня кончается отпуск.

— Так это он скорее на тебя запал, — рассмеялась я. — Раз про тебя интересовался.

— А тот факт, что ты сказала, что приедешь в Москву вместе со мной, когда у меня кончится отпуск, тебя не волнует?

— А разве он был тогда, когда я это сказала? — Пытаясь вспомнить этот момент, спросила я.

— Ну, это же ты у нас девочка с феноменальной памятью, а не я, — усмехнулся Моня.

Моня — эту кличку я дала брату, когда мне было около пяти, а ему около семи. Он тогда очень любил кошек, а во дворе была кошка, которая не давалась в руки никому, а мой брат смог наладить с ней контакт. Позже оказалось, что это кот, а все звали его Монькой. Тогда придумали ему полное имя — Эммануил. Имя еврейское, да и кот вёл себя соответствующе. Такой же важный и независимый, но за кусок колбасы, которую ему приносил Матвей, был готов на всё. Так и пошло. Кот — Монька, а мой брат — Моня. Ему, конечно, жуть как не нравилось, а потом он и вовсе смирился, но разрешил так себя называть только мне, для остальных он был Матвеем.