"Жёлтые обои" Шарлотта Перкинс Гиллман

11

Как трудно говорить с Джоном о моей болезни - возможно, потому, что он такой умный и так сильно любит меня. Но прошлой ночью я попыталась.

Сияла луна. Ее свет заливал все вокруг - прямо, как солнце. Иногда я ненавижу луну. Она всегда так медленно крадется и переходит от окна к окну...

Джон спал. Мне не хотелось будить его, поэтому я лежала и следила за пятнами лунного света на волнистых обоях. И вдруг меня охватил страх. Тусклая фигура за дрожащим рисунком хотела выйти.

Я тихо встала и пошла на цыпочках посмотреть, не двигаются ли обои. Мои шаги разбудили Джона.

- Что случилось, крошка? Тебе надо воздержаться от таких прогулок, или ты подхватишь простуду.

Мне показалось, что это хороший момент для разговора. Я поведала ему, как мне здесь плохо. Я умоляла его увезти меня отсюда - куда угодно, даже в клинику.

- Но почему, дорогая? - спросил он меня. - Наша аренда продлится еще три недели. Зачем нам уезжать до срока? Ремонт квартиры еще не закончен. Я загружен работой и почти не выхожу из госпиталя. Конечно, если бы тебе угрожала реальная опасность, то я пошел бы на все. Но тебе здесь стало лучше, хотя ты это вряд ли замечаешь. Я врач, дорогая, и мне ли не знать такие вещи. Ты поправилась, порозовела. У тебя улучшился аппетит. Мне стало намного легче общаться с тобой.

- Мой вес не прибавился ни на грамм! - рыдая, ответила я. - Возможно, аппетит и улучшается по вечерам, когда ты рядом, но он ухудшается, едва ты уезжаешь!

- Пожалей свое сердечко, - произнес он, сжав меня в объятиях. - Смотри, как оно тоскует и бьется. И, давай, используем эти драгоценные часы для сна. А утром обо всем поговорим.

- Ты не уедешь в госпиталь? - с надеждой спросила я.

- Ну что ты говоришь? А кто же будет работать? Потерпи еще три недели, а потом мы отправимся в турне на несколько дней, пока Дженни будет приводить в порядок наш дом. И верь мне, милая. Тебе стало гораздо лучше.

- Возможно, лучше для тела...,- начала я и тут же замолчала, потому что Джон вдруг приподнялся и посмотрел на меня с такой укоризненной строгостью, что все слова застряли в моем горле.

- Дорогая! - произнес он холодным тоном, - Я умоляю тебя, ради меня и нашего ребенка, а также ради собственного блага, ни на секунду не позволяй этой идее входить в твой ум! Не создавай себе психической болезни! При твоем темпераменте это опасная игра! Все твои страхи и симптомы - глупая фантазия! Ты можешь довериться мне, как врачу!

Конечно, я больше и слова не сказала. Мы отвернулись друг от друга и попытались успокоиться. Он думал, что я заснула первой, но это было не так. Я лежала, смотрела на обои и часами пыталась понять, передвигаются ли задний и передний рисунок вместе.