Клаустрофобия

Счастье длится недолго

Вот и наступил этот долгожданный момент. Отец завёл старенький Мерседес и повёз вас с бабушкой в городской парк. Ты всё ещё был очень счастлив, тебе не терпелось выбежать из автомобиля и вдохнуть свежий прохладный воздух.

В конце концов, вы остановились возле ворот парка. Отец помог бабушке выйти из машины, а ты сам выпрыгнул и побежал через ворота к ближайшей поляне. Вслед тебе донёсся весёлый оклик отца, но ты лишь рассмеялся в ответ и продолжил свой путь.

Спустя пять минут отец уже разложил коврик и продукты для пикника. А ты просто плёл венок из одуванчиков. Тебе нравится это делать, ведь это занятие - единственное, что может отвлечь тебя от твоей жизни. Да и одуванчики - твои любимые цветы. Они не горды и надменны, как розы, они не привередливы, как фиалки. Они неприхотливы, милы и по-своему красивы. За это ты их так любишь.

Вы с семьёй весело провели время, наслаждаясь пикником и болтая на разные интересные темы. Но это продолжалось недолго, всего час. По его окончании отец снова погрузил всех в Мерседес и вы поехали домой. В этот момент тебе хотелось уговорить его остаться ещё хотя бы на пять минут, но слова почему-то застряли в горле. И в полном молчании вы доехали до дома.

Уже в своей комнате ты вернулся в своё привычное состояние, вспоминая, как хорошо было на пикнике. Ты мог забыть о страхе, но сейчас он снова вернулся.

- Ты скучал по мне? - вот и он. Снова вылезает из темноты, цепляясь длинными когтистыми пальцами за стены, царапая обои и улыбаясь, безумно растянув полный острых зубов рот до ушей. Ты далеко не соскучился по нему и даже отвечать на его вопрос не хотел. Но он всё равно видит каждую твою эмоцию, каждое чувство и мысль, ведь он - порождение твоего же больного воображения.

- Нет? Как жаль, а я очень соскучился... - он уже начинает тебя раздражать. Разговаривает с тобой, как с маленьким ребёнком, притворяясь, что это не он мучил тебя на протяжении нескольких лет.

- Не притворяйся, что ничего не было. Это ты виноват... - ты еле выдавливаешь из себя эти слова. В его присутствии язык будто сковывает невидимыми цепями, отчего больно и невыносимо трудно им шевелить.

А страх сначала удивлённо смотрел на тебя, а потом хрипло рассмеялся. Тебе стало до жути страшно, этот смех пробирал до костей и врезался глубоко в твои барабанные перепонки, всё больше и больше сводя с ума. Ты хотел сказать ему остановиться, нет, приказать, но всё, что ты смог, это прошептать жалобное "Прекрати...".

Тут дверь захлопнулась. Страх прекратил смеяться, ещё пару раз хихикнул и начал пробираться ближе к тебе. А ты... у тебя начался припадок. Ты пытаешься вздохнуть, падаешь на кровать и бьёшься в агонии. Ты кричишь, кричишь во всё горло, так, что рвутся голосовые связки и становится больно от одного вздоха. А он подходит всё ближе и ближе, пока совсем не нависает над тобой.

- Сделай это. - произнёс он тихо, но чётко. Ты слушаешься. Пересилив себя, ты встаёшь, всё ещё плачешь, но встаёшь. Ты хватаешь с тумбочки перочинный ножик и, не раздумывая, вонзаешь его в живот. Тебе больно, очень больно, но уже поздно что-либо менять.

Ты, дрожа, падаешь на пол и кашляешь, разбрызгивая кровь. Кровь на тумбочке, на паркете, на твоей футболке, ты уже захлёбываешься ей. Боль пронзает всё твоё тело, но ты всё равно выдёргиваешь нож из себя и, окончательно обессилев, падаешь. Теперь крики уже не слышны, только всхлипы. Слёзы уже смешались с тёмно-красной жидкостью, в глазах помутнело, и всё закончилось.

А страх, стоя над твоим телом, лишь усмехнулся. Теперь ему плевать на тебя, он достаточно с тобой наигрался. Пора искать новых жертв. Он повернулся к окну, залез на подоконник и, в последний раз посмотрев на тебя, спрыгнул вниз, туда, где ещё не слышали о горе и мучениях, которые он несёт за собой.