Под кроватью

1

Зло, как правило, не дремлет, и, соответственно, плохо понимает, почему вообще кто-то должен спать.

Нил Гейман, Терри Пратчетт. Благие знамения.

Ночная тишина никогда не бывает абсолютной, в ней постоянно случаются всяческие шорохи и скрипы – показатели иной, сокрытой в темноте жизни. Мышь грызёт стащенную из кухни заплесневевшую корку хлеба, длинные изогнутые ветви старого вяза скребут окно второго этажа, ветер врезается в стекло и с присвистыванием дует в щели. Одна из десятка кроватей, что стройным рядом стоят в этой комнате изголовьями к стене, время от времени обязательно жалобно кряхтит и поскрипывает: тот или иной мальчишка ворочается, пока во сне вольно мчится где-то возле реки в попытках поймать толстую лягушку или забирается на яблоню в поисках яблока побольше да покраснее. 

Чонгук не знает, что страшнее: странный неопределённый шорох, который доносится не пойми откуда, или же полное отсутствие звуков, когда услышать можно только собственное затаиваемое дыхание да стук сердца, которое потихоньку сжимается от горько-липкого страха. Чонгук с головой прячется под одеялом, искренне веруя в негласный закон, гласящий, что никакой монстр не сможет ему навредить, пока ни одна его конечность не выглядывает наружу. Но под одеялом душно Намджун спасает. Не только постоянными посещениями и принесенными с собой вкусняшками, но и рассказами о том, что происходит в жизни друзей и знакомых, чем отвлекает от ужасных мыслей. 
Чонгук даже вспомнить не может время, проведенное в больнице без Намджуна рядом. 

А потом, дома, тоже постоянно рядом, заботится и, словно курочка над цыпленком, печется, ей богу. Но Гуку это не надоедает ни разу, уж лучше так, чем наедине с собой. Лучше уж забивать на воспоминания и не накручивать себя хотя бы в дневное время (зачем, когда для этого есть бессонные ночи и мягкая подушка, в которую можно уткнуться и плакать, срываясь на крик). 

А Юнги, он… 
Он словно растворился, оставив только вопрос: а был ли он вообще? 
Но шрам на ребрах говорит, что был. 
Заговаривающий иногда не по теме Намджунни-хён говорит, что был. 
Не общающийся с ним больше Тэхен, бросающий вслед убийственные взгляды и проклятия, говорит, что был. 

В доме, где жила семья Ким, теперь живут какие-то эмигранты из Америки, и фамилия у них до жути противная - Джонсоны. 
Но от дома какое-то время еще пахло клубникой, и Чонгук порой приезжал в этот район, чтобы просто пройтись пару раз мимо, до тех пор, пока аромат полностью не стал карамельно-малиновым. 
Джонсоны, блядь!