Chronic Affection

Epilogue

'Мне абсолютно наплевать, сколько людей могут назвать тебя 'некрасивым', потому что для меня это никогда не будет правдой.
Ты красив для меня. Все, что в тебе есть, уникально и волшебно. Писатели безумно влюблены в голубой и зеленый цвета глаз, потому что их есть с чем сравнить. Я не знаю, что из этого выйдет, но я попробую.
Когда твои глаза искрятся счастьем, кажется, будто сотни маленьких звезд, окунувшись в пламенном закате, плавно плывут по вечернему городу.
Когда ты сидишь напротив меня, и дыхание становится прерывистым, твои глаза становятся лучиками текучего золота, очерчивающими солнечное затмение.
Ты никогда по правде не был идеалом для мира, но был чертовым стереотипом чего-то прекрасного для меня.
Я возможно больше никогда не услышу твоего голоса и не увижу очертания твоей нахальной полуулыбки, но знай.
Знай, Джесси Разерфорд – мальчик с карими глазами, ты навсегда изменил меня и мою жизнь, даже не смотря на то, что в итоге бесследно призраком солнечной осени исчез из нее.'

— Я стою здесь до сих пор не оправившийся от самой большой потери моей пускай только начавшейся жизни.
Я знал Арабеллу Эттвуд четверть своей жизни. Я не был уверен во всем, что говорю, но то, что я знаю наверняка так это то, что она - самая невероятная девушка, которую я когда-либо видел.
Она была хрупкой, но сильной, прекрасной, но не самовлюбленной, и доброй. Чересчур доброй.
Я чувствовал себя покорителем Эвереста, когда заставлял ее губы растянуться в широкой улыбке, потому что она всегда молчала с опущенной вниз головой, почти всегда сутулилась, я часто замечал синяки под ее медово-зелеными глазами, она заставляла меня почувствовать жар своими прикосновениями и услышать стук своего громко бьющегося сердца, когда говорила что-то красивое, или она сама была слишком красивой? Не знаю. Но тогда я понял, что это именно та необычная девушка, которая перевернула мое сознание и поселилась в моем холодном сердце, согревая своей добротой.

Люди, сидевшие перед Джесси, включая ее мать, трясущимися руками вытирали слезы.

— Каждое утро нового дня я просыпался и говорил себе, говорил: 'Джесси, ты счастливый, ты должен ценить то, что у тебя есть' и всякий раз, когда я задавал себе этот, пускай и на первый взгляд простой вопрос я, я всегда вспоминал именно ее. Ее громкий смех и чудесные ушки. И сейчас я стою здесь. И холодно мне не оттого, что дует этот чертов ветер а оттого, что ее больше нет.
Ее нет и никогда не будет. - с накатившего горя он агрессивно оглядел всех сидящих людей, — Я потерял смысл, и больше никогда его не найду и мне жаль, что возможно всем вам придется собраться здесь снова. - он сбежал с трех мраморных ступенек и обернулся.
— Хотя нет, даже не думайте меня оплакивать. Потому что я никогда этого не заслуживал, и сколько бы хорошего в меня не вложила Арабелла я все равно не заслужил. Пожалуй это все, что я хотел сказать.

Он уходил прочь, и чувствовал, как все внезапно потеряло свои краски.
Он уходил и понимал, что больше ничего его не удержит.