§ 7*. Советское право в 1917–1953 гг.
Взяв власть в октябре 1917 г., большевики объявили о введении диктатуры пролетариата. О необходимости и сущности диктатуры пролетариата лидер партии большевиков В. И. Ленин (1870–1924) писал задолго до революции.
В годы «военного коммунизма» право было подчинено так называемому революционному правосознанию. Все, что признавалось полезным для интересов революции, считалось законным. Не следует забывать, что в первые после революции годы большевики действительно ставили перед собой задачи разрушения старого государства, семьи, которую некоторые теоретики называли крепостной, частной собственности, а также церкви, традиционного образа жизни и культуры, денежной системы. Лишь позднее под давлением реальной жизни пришлось постепенно отказываться от наиболее утопических догм и использовать то, что создавалось в России веками. (Например, уже в годы Великой Отечественной войны приказом Верховного главнокомандующего были восстановлены офицерские погоны и под названиями суворовских и нахимовских училищ, по существу, были вновь введены кадетские корпуса.)
Те, кто рисует большевистский режим одной только черной краской, столь же не правы, как и те, кто доказывает его превосходство перед всеми другими. Любая власть, получившая от общества санкцию на долголетнее существование, обязательно приспосабливается к основам народной жизни и добивается положительных результатов. Историческая оценка правящего режима определяется поэтому основными, решающими, долговременными последствиями. Рассмотрим их с точки зрения истории отечественного государства и права.
Ярким проявлением отношения большевиков к принципам народовластия и законности был разгон созванного в январе 1918 г. для решения вопросов о государственном устройстве России Учредительного собрания, сформированного по итогам свободных демократических выборов.
К концу 1918 г. граждане России лишились права на добровольный выбор труда. Был введен принудительный перевод из одной организации в другую. Неподчинившиеся лишались продовольственных карточек, что было равносильно осуждению на голодную смерть.
К 1922 г. были ликвидированы остатки многопартийности. Уже в 1918 г. закрылись оппозиционные газеты. Политическая жизнь как взаимодействие различных политических сил, политические права граждан перестали существовать. Власть сосредоточилась в руках одной партии, говоря точнее – в ее руководящих органах, в аппарате. Коммунистическая партия, которую И. В. Сталин не без оснований сравнивал с «орденом меченосцев», подчинила себе государство, сама стала ядром государственного механизма, подавила все иные формы и направления участия в политической жизни.
В начале 20-х гг. в условиях нэпа были приняты первые советские кодексы – уголовный, гражданский и др. Реальная практика, однако, состояла в том, что власть обходила законы, нарушала их, если они мешали задачам дня. Это проявлялось и в грубом попрании принципов права, и в уточнениях и допущениях, искажавших эти принципы.
Конституция 1936 г. формально провозгласила многие гражданские и политические права: право на объединение, на участие в политической жизни, на свободу совести, убеждений. Но в повседневной жизни человек, имевший отличные от официальных убеждения, должен был их скрывать. Сказанное относится и к религиозным верованиям. Были репрессированы тысячи священнослужителей – только за принадлежность к духовенству. Особую опасность представляли как раз эти убежденные в правоте религиозной, человеколюбивой морали люди. Инакомыслие не допускалось. Человек, не скрывавший своих взглядов, если они не соответствовали общепринятым, осуждался, подвергался наказаниям, нередко очень жестоким.
Репрессии 30-х гг., по оценкам многих исследователей, были логическим продолжением террора, осуществлявшегося в годы революции, Гражданской войны, нэпа. При проведении коллективизации без суда и следствия, без всякой вины были лишены собственности, выселены в холодные края или расстреляны миллионы трудолюбивых крестьян, названных кулаками. Следствием коллективизации стал страшный голод 1932–1933 гг., унесший миллионы жизней крестьян Украины, Поволжья, Юга России, Сибири. В одном только Казахстане в результате коллективизации и «перевода кочевников на оседлость» в начале 30-х гг. погибло более четырех миллионов человек – половина всего населения республики.
