ЮЖНОЕ ВЗМОРЬЕ

- 1275'

9 июля 2016г.
10:00

—  ...хочу помянуть своего отца, Степана, и братьев, Валерия и Славика, — пожилой человек сидит за столиком маленького летнего кафе, расположенного неподалёку от пещер. Несмотря на яркое солнце и сильную жару, в этом уединенном местечке темно и прохладно. Рядом с ним потягивает кофе средних лет красивый иностранец. Дедулька дрожащей рукой вытирает слезу, скатившуюся на морщинистую щеку. — Купи-ка мне, Ален, коньячку.

Его жена и дочь вместе со всем шумным семейством оставляют их и спускаются с горы в поисках туалета. Билеты на посещение Гагровских пещер куплены на 10:45. Надо успеть. Дорога выдаётся длинной, до Абхазии едут долго, но не потому, что большой киллометраж, из Адлера до неё рукой подать, просто пограничный пост занимает часа три. А дети — дело такое, если приспичит, а, как правило, приспичивает всем когда не надо и по очереди, уже не до достопримечательностей и красот, лишь бы добежать.

Ален с состраданием смотрит на деда. Он прекрасно понимает, что выполнить такую просьбу нелегко. Сухой закон в исламе предусматривает не только не пить самому, но и не находиться рядом с пьющим, не говоря уже о том, что покупать спиртное... Но это же свёкр. Человек, значащий для него очень много. Мужчина, которого он любит и уважает даже больше собственного отца. И тому сейчас так плохо.

Абхазия — Родина, место, где прошло детство старика. Ален с женой специально устраивают эту поездку, чтобы тот смог посетить родные места, увидеть отчий дом, который бросили после начала войны. Двадцать лет минуло с тех пор, как он последний раз был тут. Это дорогого стоит — дань прошлому, всем тем, кого уж нет в живых. Он не может ему отказать.

Коротко кивнув, он поднимается со стула и идёт внутрь кафе к барменше. Заказав напиток, расплачивается и возвращается обратно.

Женщина тут же выполняет просьбу, подходит к их столику и наливает старичку чарочку коньяка.

Тот выпивает залпом, морщится и закусывает бутербродом — все, как полагается. Обычаи. Здесь они другие.

Ален молча наблюдает за ним.

— За вас, — дедулька смотрит куда-то вдаль заплывшими от слез глазами. Потом переводит мутный взгляд на мужчину. — Спасибо.

Он все понимает. Что Ален переступает через принципы и идёт на это ради него. Он знает и очень ценит это.

Мужчина лишь кивает ему в ответ. Пока никто не видит, можно. А перед Богом он за это готов ответить, когда придёт время.

— Валерий и Славик померли на семьдесят пятом году их жизни, — опустив голову, тихо говорит дед. — Они оба не дожили до своего семидесяти пятилетия. А я, вот, живой. Уже месяц, как семьдесят пять стукнуло, — он смеётся сквозь слезы.

Ален улыбается в ответ:

— Да вам ещё жить и жить, дай Бог. К чему вы это?

— Отец помер, когда ему было восемьдесят, — будто не слыша его слова, продолжает дедулька. — Думаешь, я смогу, как он?..